Жизнь по-американски

Я верю, что наша стратегия мира приведет к успеху. Никогда раньше Соединенные Штаты не предлагали столь всеобъемлющей программы контроля над ядерными вооружениями. Никогда в нашей истории мы не принимали участия в стольких переговорах с Советским Союзом о сокращении ядерных вооружений и установлении стабильного мира. Мы им говорим следующее: мы проведем модернизацию наших вооруженных сил для сохранения равновесия и мира, но не лучше ли было бы, если бы и мы и вы просто сократили арсеналы до гораздо более низкого уровня?

Позвольте начать с переговоров о ядерных силах средней дальности, которые проходят сейчас в Женеве. Как я уже упоминал, наиболее опасны из этих вооружений ракеты наземного базирования, которые Советский Союз нацелил на Европу, Ближний Восток и Азию.

В 1972 году эти советские ракеты имели 600 боеголовок. У Соединенных Штатов не было ни одной. В 1977 году у Советского Союза было то же количество, а у Соединенных Штатов все еще ни одной. Затем Советский Союз стал развертывать новые мощные ракеты с тремя боеголовками и дальностью действия в тысячи миль — "СС-20". С тех пор число этих ракет стремительно росло: каждую неделю появлялась новая ракета с тремя боеголовками. У Соединенных Штатов таких боеголовок по-прежнему нет. Хотя в начале этого года советские лидеры объявили, что они заморозили размещение этих опасных ракет, фактически они его продолжали.

В прошлом году 18 ноября я предложил полностью ликвидировать эти ракеты во всемирном масштабе. Я сказал, что Соединенные Штаты не будут размещать аналогичные ракеты, что намечено на конец 1983 года, если Советский Союз демонтирует свои. Мы будем соблюдать соглашение о ракетах наземного базирования с ограничением других систем ракет средней дальности.

Европейские правительства нашу инициативу горячо поддерживают. Советский Союз пока выказал мало готовности сделать этот важный шаг и свести данный тип вооружений к нулю. И все же я верю и надеюсь, что по мере приближения переговоров ко времени намеченного размещения наших новых систем в Европе советские руководители поймут преимущества такого дальновидного соглашения.

Этим летом мы приступили также к переговорам о сокращении стратегических вооружений, которые мы назвали СТАРТ. Здесь мы ведем переговоры о межконтинентальных ракетах с дальностью действия значительно большей, чем у РСД, о которых я только что говорил. В основе переговоров — значительное сокращение количества этих ракет. В мае я предложил сократить число боеголовок этих ракет так, чтобы у обеих сторон их осталось поровну и примерно на одну треть меньше нынешнего уровня. Я также предложил сократить количество самих ракет, чтобы их тоже осталось поровну и чтобы они составляли половину того количества, которым располагают сейчас Соединенные Штаты. В соответствии с нашим предложением должно быть ликвидировано 4700 боеголовок и около 2250 ракет. Я думаю, что это будет большая услуга человечеству…

Мы стараемся убедить Советский Союз в том, что значительное сокращение числа этих ракет было бы в их собственных интересах. Сокращение вооружений согласно нашему плану означало бы большой шаг вперед. Мы также стремимся снизить общую разрушительную мощь этих ракет и других систем, составляющих американские и советские стратегические силы.

В 1977 году, когда предыдущая администрация предложила более ограниченные сокращения, Советский Союз отказался их даже обсуждать. На этот раз его реакция совершенно иная. Он с самого начала занял серьезную позицию, и, хотя она не совпадает с нашей, так как мы стремимся к значительно большим сокращениям, нет сомнений в том, что мы идем по правильному пути. Одна из причин такой перемены ясна. Советский Союз знает, что теперь мы серьезно относимся к развитию собственных стратегических программ и что он должен быть готов к конструктивным переговорам".

После этого выступления в Белый дом пошел поток телефонных звонков и писем, были опубликованы результаты опросов общественного мнения и я почувствовал, что убедил миллионы американцев в правильности нашей политики "мира через силу". Однако единственным человеком, кого я не смог убедить в тот вечер, была моя дочь Пэтти.

Когда мы с Нэнси жили в Белом доме, у нас, в отличие от многих моих предшественников, не было маленьких детей. Все восемь лет, пока я был президентом, Морин, Майкл, Пэтти, Рон жили со своими семьями в Калифорнии, хотя и наведывались частенько в Вашингтон. Между Восточным побережьем и Калифорнией расстояние в три тысячи миль, поэтому мы не могли видеться с детьми, когда нам хотелось, и очень скучали по ним. Обычно они приезжали вместе с внуками на Рождество и на День благодарения. Тогда мы собирались в Белом доме или в загородной резиденции. Но во все остальные дни нельзя было запросто поднять телефонную трубку, подозвать детей и сказать: "А почему бы вам не заглянуть к нам сегодня вечерком на ужин?" Они жили далеко, и нам их не хватало.