Жизнь по-американски

11 ноября в 3.30 утра нас с Нэнси разбудил телефонный звонок моего помощника по национальной безопасности, который сказал, что только что умер Брежнев. Я попросил Джорджа Буша и Джорджа Шульца присутствовать на похоронах вместе с нашим послом в Москве Артуром Хартманом.

Незадолго до смерти Брежнева я решил, что в ноябре объявлю об усилении санкций против строительства транссибирского трубопровода. Наши главные торговые партнеры (те, что участвовали в экономической встрече в верхах) согласились ввести определенные торговые и кредитные ограничения против Советов, которые означали, что никто из нас не будет субсидировать советскую экономику или советское военное строительство с помощью льготных торговых условий или кредитов и закроет поток товаров и технологий, которые могли бы способствовать росту советской военной мощи.

13 ноября 1982 года я записал в дневнике:

"Поехал в советское посольство сделать запись в книге соболезнований. Странно себя там чувствуешь — никто не улыбается, если не считать посла Добрынина. Назад в Овальный кабинет — сделать субботнее телевыступление. Затем срочные дела. Вместе с остальными семью странами согласились координировать политику в отношении торговли Восток — Запад; это то, чего мы достигли за последние полтора года, но нам сообщили, что у Миттерана какие-то возражения. Мое же выступление было составлено как информация о нашей с ним договоренности, которая позволила мне усилить санкции против строительства трубопровода. Я позвонил Миттерану. Он не мог подойти к телефону. По поводу этой договоренности у меня были положительные отзывы канцлера Коля и Маргарет Тэтчер. Я наплевал на все изменения и выступил. Может, мое выступление услышит Франсуа Миттеран, а может, и эти "шишки" из госдепартамента. Теперь выезжаем в Чикаго на церемонию памяти Лойала (моего тестя) в Американском хирургическом колледже…"

15 ноября я писал:

"Яростные нападки Парижа, но мы не отвечаем. Мы им сказали, что если они почему-либо отступают от общей позиции в соглашении по торговле Восток — Запад, то должны обсуждать это со всеми участниками, а не только с США.

Брифинг перед визитом (Гельмута) Коля. Это будет наша пятая встреча, но теперь он канцлер Федеративной Республики Германии.

Встреча прошла по полному церемониалу, несмотря на сырую ветреную погоду. Наша встреча была дружеской. Он — прямая противоположность своему предшественнику, очень доброжелательный и открытый. То же самое можно сказать и о госпоже Коль, к тому же она очаровательна.

Мы во многом сходимся, и думаю, у нас сложатся прекрасные взаимоотношения. Был ужин, но не от имени государства, а просто ужин человек на сорок, наверху в столовой. Им он очень понравился, они считают его знаком особого внимания.

В течение дня (встреча) с Джоном Тауэром по ракетам "МХ". Несомненно, у нас будут сложности — демократы попытаются прикрыть весь этот проект. Потребуется все мое влияние, чтобы протащить его. Если у нас ничего не выйдет, я и думать боюсь, как нам себя вести на переговорах по сокращению вооружений в Женеве".

На следующей неделе, просмотрев множество вариантов того, где и как базировать все еще находящуюся в разработке межконтинентальную баллистическую ракету повышенной дальности (МБР) "МХ" — "Страж мира", я решил отдать приказ разместить ее в подземных шахтах на авиабазе "Уоррен" в Вайоминге. Я был убежден, что необходимо предотвратить возможность первого удара русских, показав им, что американские силы ответного удара смогут устоять перед атакой новейших советских супер-МБР.

В этот же день я послал письмо новому советскому руководителю с предложением ряда мер по укреплению доверия, включая предложение о предварительном взаимном уведомлении об испытании ракетных и космических вооружений, чтобы устранить взаимные неудобства и неуверенность в случае внезапного появления ракеты на экранах радаров. Мы предложили заранее сообщать друг другу о крупных военных учениях, для того чтобы уменьшить неудобства и неуверенность в наших отношениях. И еще мы предложили усовершенствовать "горячую линию" Вашингтон — Москва для повышения ее надежности и оперативности. В тот день я также выступил с обращением к нации, которое, как я надеялся, поможет людям понять важность продолжения программы военной модернизации, в особенности ракет "МХ", которые вызвали резкую критику со стороны либералов и сторонников ядерного замораживания. Я попытался объяснить причину моей надежды на успех в Женеве.

Обращаясь к народу, я сказал: "Я намерен идти к миру двумя параллельными путями: сдерживания и сокращения вооружений. Я убежден, что только оба эти пути дают надежду на устойчивый мир".

Поскольку в этом выступлении подробно рассматривалась текущая обстановка в мире и затрагивался ряд важнейших вопросов, считаю нужным воспроизвести некоторые его положения: