Жизнь по-американски

Мы лицом к лицу столкнулись с дилеммой: с одной стороны, Оливия де Хэвиленд и другие близкие мне по убеждениям люди четко были настроены на то, чтобы избавиться от коммунистов. С другой стороны, мы должны были защитить невиновных. Для того чтобы как-то решить проблему, решено было созвать совет работников киноиндустрии. Задача совета — войти в контакт с теми сотрудниками отрасли, кому начали угрожать и чьи имена были занесены в черные списки. Конечно, не в наших силах было полностью "обелить" человека, но помочь ему самому сделать это мы могли.

Мы убеждали этих людей, что им необходимо публично заявить о своей непричастности к коммунистическим идеям, а также предстать перед ФБР или комиссией по расследованию антиамериканской деятельности, то есть решиться на шаг, сделать который не мог бы ни один убежденный коммунист. Мы брали на себя организацию этих встреч и готовы были поручиться за невиновность своих подопечных. С другой стороны, если человек отвергал наше предложение, мы честно признавались, что не сможем ему помочь.

Подобная система помогала подозреваемому в коммунистических связях самому "обелить" себя, и работала она безотказно. Если уж мы ручались за того или иного сотрудника, то и отрасль в целом, и общественность безоговорочно соглашались с нами.

Все эти события как бы заново открыли мне глаза. Вернувшись сразу после войны на студию "Уорнер бразерс", я придерживался ортодоксально-либеральной позиции, заключавшейся в следующем. Я считал, что коммунисты — если таковые вообще существуют — это просто заблудшие либералы и, кем бы они ни были, едва ли они могут представлять реальную угрозу для меня или для других. До меня доходили слухи, что Москва хотела бы внедриться в средства массовой информации, особенно в самые мощные из них, но я отбрасывал эти слухи в сторону как безосновательные, порожденные кампанией "травли красных".

Теперь же я знаю, и знаю из первых рук, что коммунисты готовы использовать ложь, обман, насилие и другую подобную тактику, которая потребуется, чтобы способствовать советскому экспансионизму. Я по собственному опыту знал, что Америка не сталкивалась со злом более коварным, чем коммунистическая угроза.

16

Из пятидесяти трех картин, в которых я снимался, тридцать одна была снята до войны и двадцать две — после. Особенно гордился я своей работой в фильмах "Голос горлицы", "Джон любит Мэри", "Нетерпеливое сердце", "Команда победителей", не говоря уже о "Кнуте Рокне" и "Королевской регате". В "Команде победителей" я играл роль известного бейсболиста Гроувера Кливленда Александра.

После войны в Голливуде произошли значительные перемены, и, к сожалению, в основном к худшему.

Когда в 1937 году я впервые приехал в Голливуд, там насчитывалось семь ведущих киностудий. Каждая располагала огромными площадками для киносъемок, центром которых был павильон звукозаписи — громадное, похожее на сарай строение, где снимались сцены в интерьере. Были здесь и площадки с изображением окрестностей Нью-Йорка, и западный городок с фальшивыми фасадами салунов и покрытой пылью главной улицей. Студии владели также своими ранчо в долине Сан-Фернандо, где снимались сцены из вестернов, а также велись натурные съемки.

Голливуд тогда напоминал старую кондитерскую: на заднем дворе шла выпечка, с фасада — торговля. У каждой студии был свой набор актеров, писателей, режиссеров, музыкантов и продюсеров, работающих над фильмом, а также своя сеть кинотеатров по всей стране, где проводились просмотры. Студия являлась своего рода сборочным конвейером, обеспечивающим безостановочное производство фильмов, растекающихся потом по кинотеатрам.

Эта система производила большую часть самых лучших фильмов, снятых в те годы. Каждая студия была своего рода огромной семьей. Вы принадлежали либо к клану "Уорнер бразерс", либо к "Метро Голдуин Майер", либо к "Парамаунт", и круг вашего общения, как правило, замыкался актерами, постановщиками и режиссерами вашей же студии. Подчас в семье случались раздоры, но система в целом сообщала киностудии стабильность и единство. Так или иначе вы были ее частью.

Но после войны все изменилось. Ряд частных кинотеатров выдвинули иск, направленный против трестов и объединений. В результате министерство юстиции издало указы, согласно которым студии должны были либо заниматься производством фильмов, либо заправлять кинотеатрами и заниматься кинопрокатом. Делать и то и другое одновременно не разрешалось.

Это решение в одну ночь вывернуло Голливуд наизнанку. Конечно же, студии предпочли производство фильмов. Однако с этого момента они не могли уже содержать свой штат актеров и других сотрудников, работающих по контракту, поскольку всецело зависели от прихоти владельцев кинотеатров и должны были снимать фильмы в соответствии с их пожеланиями.