Жизнь, по слухам, одна!

В телефоне повисла пауза, и Вадим представил, как тот человек записывает неуклюжей, не приспособленной к письму рукой. Как старательно он это делает, как придерживает листок, все норовящий уехать, другой рукой, и как одно-единственное слово превращается для него в каторжный труд!

– Значит, так, – справившись с непосильной письменной работой, заключил собеседник, – ты пока ничего ему не обещай. Води его за нос, как можешь. Вали все на предшественника – это он, мол, все напутал, теперь ничего не разобрать, вот и получается у тебя в терминалах полный аллес капут! Понял, что ли?..

Вадим пробормотал, что понял. Еще бы не понял!..

– А ты когда с ним встречаешься по новой?

– Он сегодня вечером должен мне звонить. У него откуда-то есть мой мобильный номер!

– Да что твой номер! Тайна двух океанов, что ли? Подумаешь, номер!.. Вот он тебе позвонит, и ты с ним иди в кабак. Ну, хотя бы в этот, на Белинского… как его… ну, где окна еще такие, на церковь глядят! И название такое… педерастическое! А?!

– «Иль Грапполо», – подсказал Вадим тонким от ненависти голосом.

– Во-во! Значит, иди с ним туда и заливай ему про трудности своей жизни. Скажи, что сделаешь все возможное, а мы со своей стороны к разговору подключимся, когда время придет.

– А если он не захочет в ресторан?

– А если я не захочу, чтоб ты штаны зря в кабинете просиживал?! Вот прям с сегодняшнего дня и не захочу!

«Лихие и далекие времена», когда «миром правил криминал», неожиданно приблизились вплотную к Вадиму, и все оказалось совсем не так романтично, как в кино!..

– Он где живет?

– В «Англии».

– Тю! Местечко неплохое и недешевое, видать, и впрямь Ястребов для него ничего не жалеет! Ну, мы тоже не пожалеем!.. Понял, что ли, Вадимчик? Значит, ведешь его в кабак, поишь, кормишь, а дальше не твоего ума дело. Ну, береги здоровье!..

И весь разговор.

Только положив трубку, Вадим вспомнил, что так и не поведал собеседнику об Августе Романовиче, которого так настойчиво поминал приезжий белоярский бандит. Не поведал, а следовало бы. Пожалуй, в первую очередь следовало бы.

Впрочем, черт с ними со всеми. Пусть разбираются, как им вздумается. У него, Вадима, сегодня гораздо более важная встреча. Та самая, от которой действительно зависит его жизнь. Он должен позвонить, только сначала нужно успокоиться.

Он встал, походил по кабинету, переложил на столе журнал и зачем-то заглянул в камин.

Раньше ему казалось, что камин – это самое лучшее, самое уютное и милое сердцу украшение любого дома. В доме, где есть камин, люди не могут ссориться. В доме, где есть камин, всегда веселые дети, большие собаки и вкусный ужин.

В доме, где есть камин, все любят друг друга.

В его собственном камине пахло холодной золой и почему-то улицей. Должно быть, позабыли закрыть вьюшку. Он потянулся и вдвинул чугунную крышку в дымоход. Как он бился за этот камин, когда делали ремонт! Дизайнер ни за что не соглашался оставить его и собирался водрузить на это место плазменный телевизор или, в крайнем случае, переделать все до неузнаваемости. Внутренности камина, по мнению дизайнера, следовало сложить из прозрачных кирпичей, так, чтобы огонь был виден со всех сторон, трубу сделать стеклянной, и еще наставить каких-то экранов, тоже стеклянных!..

Но Вадим встал насмерть. Каминное таинственное нутро не может быть бесстыдно обнажено со всех сторон! Огонь должен гореть в глубине, в недоступности, как в пещере, только тогда он важен и ценен, только тогда к нему тянет, и понятно, что вблизи этого огня уютно и не страшно, и можно долго-долго на него смотреть.

Когда все наладится… Нет, не так. Если все наладится, он уйдет с этой чертовой работы, забудет о жирном голосе и фиоритурах в трубке, забудет о чувстве вины и о своем страхе, и в доме у него будет камин!..

Нужно только двигаться в правильном направлении, прикладывать усилия, оценивать каждый шаг, а в удачу он не верит. Как трезвый и взрослый человек.

Заставляя себя думать о том, какой камин будет у него в доме, Вадим взял мобильный и нажал кнопку. Этому абоненту он звонил так часто, что не нужно было долго искать номер в телефонных мозгах.

– И вы знаете, что я терпеть не могу брандахлыст! – Ниночка так называла овощной суп. – Я люблю куриный бульо-ончик!..

– А сегодня постненького супчику съедите.

– Я не хочу-у! Я хочу бульо-ону! И куриную ножку!

Ниночка капризничала не просто так, а «со смыслом». Утром она обнаружила на белой юбке пятно от тонального крема. Крышечку от флакона Ниночка куда-то засунула и не могла найти, крем засыхал тонкой пленкой и, когда Ниночка пыталась его добыть, неожиданно пускал тонкую длинную струйку. Эта струйка Ниночку очень забавляла!.. Забавлять-то забавляла, но пятно вышло прямо-таки непристойное – какое-то длинное, с брызгами, жуткого цвета! Ниночка попробовала его потереть, вышло еще хуже, и оставалось одно – во всем сознаться Галине Юрьевне, белочке-умелочке, которая пятно в два счета отчистит, а Ниночку отчитает за «дурное обращение с вещами, а за них, между прочим, деньги плачены немалые»!..