Жизнь, по слухам, одна!

Хелен умоляла, подлизывалась, говорила комплименты, рассыпалась в похвалах, неизменно заканчивая свои речи просьбой «посодействовать насчет врача».

И, видно, без толку.

Владик плелся уже где-то в районе Триумфальной арки, когда Хелен, извергнув последние клочки сахарной ваты, в изнеможении закрыла глаза и взялась руками за щеки.

Это ее движение – когда она взялась за щеки – Владик увидел в зеркале. Какое-то смутное воспоминание, связанное именно с этим движением, вдруг всплыло у него в сознании, как нечто темное всплывает со дна илистого водоема, поболталось у поверхности и погрузилось обратно. Владик не успел ни перехватить, ни рассмотреть его.

Если бы она не взялась руками за щеки, он ни за что не спросил бы. Еще не хватало ее жалеть!.. Но она взялась за щеки – как самая обыкновенная расстроенная женщина.

– У вас что-то случилось?

От расстройства Хелен и заговорила как самая обыкновенная женщина:

– Срочно нужен врач. Прямо сейчас. В Москве. А я здесь, и ничего, ничего не могу сделать!.. – Она потерла щеки и посмотрела на свои ладони, будто впервые их увидела.

Владик, пошарив рукой, вытащил из ниши под приемником свой мобильный телефон.

– А какой именно врач нужен, Елена Николавна?

– Детский, – выпалила Хелен, и Владик Щербатов от неожиданности чуть было не въехал в задний бампер фуры, решившей притормозить на светофоре. – Мама говорит, ему совсем плохо, а врач со «Скорой» заявляет – это у него аппендицит, или, может, отравился, или зубы! Какие там зубы?! Давайте, говорит, его в больницу положим, а чего там с ним будут делать, в нашей больнице?! Аппендицит вырезать или зубы лечить?! Вот она и растерялась, мама-то!.. А у него уже сорок и восемь! Или даже девять!.. Нужен детский врач, понимаете?! Господи, что мне делать?! Может, в Москву улететь? Они же часто летают, эти самолеты, вы не знаете?

– Да кто ж вас в Москву отпустит, Елена Николавна?! Концерт завтра, куда вы полетите?!

Трубка гудела ему в ухо, но никто не отвечал. Владик скосил глаза на часы. Скорее всего и не ответит. Утро, самое рабочее время!..

– Нет, мне все равно нужно в Москву. Вы можете здесь развернуться?

– Да, – сказал в трубке нетерпеливый низкий голос. – Да, я слушаю.

Заслышав этот голос, Владик Щербатов широко улыбнулся, сам не зная чему, и сказал быстро:

– Дмитрий Евгеньевич, это Щербатов Владислав. Вы меня оперировали, помните? После… событий на Покровке?

Несколько лет назад на Покровке террористы захватили редакцию еженедельника «Старая площадь», здание штурмовали, и раненый Владик Щербатов попал на операционный стол к доктору Долгову, который тогда еще не был профессором, а был просто подающим надежды хирургом.

Подающий надежды хирург Владика достал непосредственно с того света – так думал сам Владик. Хирург же считал, что операция у него получилась «красивой» и пациент молодец – от потери крови не помер, от болевого шока очухался и поправлялся быстро!..

Они даже немного сдружились – спецназовец, избежавший смерти, и врач, гордившийся своей работой, – и по вечерам, если у Долгова случалось дежурство в больнице, курили на лестнице, что было строжайше запрещено, и понемножку рассказывали друг другу про своих тогдашних жен, друзей и работу. Они были из совершенно разных миров и именно этим оказались интересны друг другу.

– Добрый день, Владислав, – весело сказал в трубке Долгов. – Вы опять собираетесь кого-нибудь штурмовать и хотите заранее со мной договориться?..

– Да я уж сто лет никого не штурмую, Дмитрий Евгеньевич! Даже девушек, которые без боя не сдаются, и тех боюсь!

– Это вы напрасно. – И совершенно другим, деловым тоном: – Что случилось? Зачем я вам понадобился?

– Срочно нужен детский врач. У ребенка высокая температура, а врач со «Скорой» говорит, что у него то ли отравление, то ли зубы режутся!..

– Что за бред? Какой диагноз поставили? Только точно!

– Дмитрий Евгеньевич, да в том-то и дело, что никакой! А ребенку плохо!

– Вы можете его сюда привезти? В триста одиннадцатую больницу? У нас хорошее детское отделение, я сейчас заведующему позвоню, они все сделают быстро и как нужно.

– Да я в Питере, Дмитрий Евгеньевич! А ребенок в Москве. И у него сорок с лишним, куда его везти!..

– Сколько лет ребенку?

Этого Владик не знал. Он перехватил ладонью трубку так, чтобы прикрыть микрофон, и спросил у Хелен:

– Сколько лет?

Хелен, смотревшая на него затравленными овечьими глазами, быстро выпалила, как отчиталась:

– Два года четыре месяца. Мальчик. Зовут Дима. Дима Абрамов.

– Два года, Дмитрий Евгеньевич. И… температура высокая очень. Неожиданно поднялась и… в общем, не знаем, что делать.

– Да все равно придется в больнице смотреть, по телефону вам ни один врач ничего не скажет! – выдал Долгов с некоторым раздражением. – Нужно УЗИ сделать, флюорографию, анализы быстро взять. Исключить аппендицит, например. А кто там с ним? Ваша жена?

Владик решил не вдаваться в подробности.

– С ним бабушка, Дмитрий Евгеньевич.

– Значит, диктуйте адрес, я пришлю нашу «Скорую», только придется заплатить. К сожалению, эта служба мне не подчиняется, так что…