Жизнь побеждает

Надя вынула белый пуховый свитер и такой же берет.

— Ну-ка примерь! — сказал Слава. Девушка не заставила себя просить.

— Ты — как Снегурочка!..

Надя подошла к зеркалу. Она и сама понравилась себе.

Пересаживаясь с трамвая на трамвай, они добрались до Кировских островов. Кругом мягкий белый снег, — он только вчера выпал.

На базе выбрали легкие, по ноге, лыжи. Спустились с берега на лед. Лыжи у Нади разъезжаются, она падает. Слава не может удержать улыбки. Ей досадно, а сдаваться не хочется. Увидела недалеко от себя хорошо укатанную лыжню. Идет скорее. Славик рядом подзадоривает ее:

— Беги же! Неужели трусишь?

Девушка наблюдает за его движениями и повторяет их сама. Скользят все быстрее… Вышли в залив. Ветер подгоняет. Снег блестит на солнце…

— Ширь-то какая! Воздух какой!.. Да мы уже на взморье!..

Замерзшее море залито солнцем — белое, сверкающее, и, кажется, нет ему краю.

— Бежим дальше!.. Надя, тебе хорошо?

— Да!.. Очень!..

И они бегут все дальше и дальше. Вот уже скрылось солнце. Сквозь вечернюю дымку едва видны вершинки деревьев. Кругом бело и бескрайно. Бежать вдвоем так хорошо… Все вперед… Уже пора поворачивать, а не хочется. Они остановились…

— Надюша!..

Слава взял ее за плечи, глубоко-глубоко заглянул в глаза, до самого сердца. Надя смотрела на него, не опуская ресниц, и звезды светились в ее широк открытых глазах.

— Значит, согласна всегда вместе, вот так рядом, на всю жизнь?

— Да!

Глава восьмая

— Увозят Галю в больницу!.. — кричал Юрка, перевесившись через перила лестницы. Голос его гулко разносился по коридорам. Захлопали двери, отовсюду выскакивали ребята. Спрашивали:

— Где она?

Юра убежал одеваться. Галя, закутанная в платок и шубу, прощалась с малышами.

Узнав об отправке девочки в больницу, обитатели детдома вышли ее провожать. Прощаясь, они искренно и сердечно желали ей быть совсем, совсем здоровой и ходить, как все. Галю до слез тронуло внимание ребят.

— Поправляйся, дорогая! — сказала, целуя девочку, Тамара Сергеевна. — Ты у нас, как луч солнца. Такая же светлая, ласковая.

С Машей Галя простилась еще раньше. Они условились, что Маша будет смотреть в окно и не пойдет во двор, — иначе они расплачутся.

Дубков стоял поодаль и внимательно наблюдал за Галей. Видел, как ее сажали в автомобиль. Простившись с подругами, она искала кого-то глазами…

— Коля! — крикнула девочка.

Дубков бросился к ней. В это время доктор захлопнул дверцу, и машина двинулась. Коля бежал за ней, а Галя, прижавшись к стеклу, что-то кричала ему. Сторожиха, пропустив автомобиль, заперла ворота.

Коле трудно было представить детдом без Гали.

— Она же вернется! — успокаивал он себя. И сейчас же мелькнула мысль: — «а что, если она не выдержит операции и умрет?..»

— Нет, Галя выдержит, — сказал он твердо и вдруг представил девочку выздоровевшей, на ногах. Коля громко свистнул, вывалял подбежавшего Джека в снегу и весело влетел в дом.

Проходя по коридору, Дубков услышал детский плач. «Да это ревут Галины слабопередвигающиеся!»

Коля заглянул в спальню детей. Нянечка металась от одной постели к другой. Дети не унимались.

— У вас сегодня хором ревут! Что с ними, нянечка?

— И не говори! Сладу нет. Привыкли к Гале, она их спать укладывала. Книжечки читала или сказки рассказывала, они и засыпали. Теперь я одна, а их сколько! Пойду к Тамаре Сергеевне помощи просить.

— Нянечка, подождите, сейчас я помогу вам уложить их. А завтра, наверно, Маша заменит Галю.

Первые дни в больнице Галя чувствовала себя одинокой. Она постоянно вспоминала о жизни в детдоме.

«Они заменили мне семью… Как-то живет Машенька?.. А Коля?.. — думала Галя. — Хорошо, что никто не узнал о его путешествии на чердак! Я сохранила тайну. Мальчики взяли с меня слово, и я его сдержала. В их конуре ничего дурного нет. Они — выдумщики, любят все необычайное».

Навещать Галю в больнице можно было два раза в неделю. Маша устанавливала очередь, в какой день кто пойдет. Понятно, ей самой хотелось бывать там как можно чаще. Но желающих видеть Галю было много, и отказать товарищам нельзя.

После операции больше недели никого не пускал Юра с Колей тоже долго не могли попасть в больницу. Когда все-таки они там побывали и вернулись, Маша не могла ничего от них толком добиться. Он так и не узнала, как чувствует себя Галя и когда назначена новая операция. В следующий приемный день пошла сама.

Галя выглядела хорошо. Второй операции уже не боялась, хотя знала, что она серьезнее первой. Маша рассказывала ей о детдоме.

— Все наши ребята замучили меня поручениям и подарками…

Она передала больной бесчисленные приветы, рисунки, записочки и облегченно вздохнула:

— Кажется, все! Их должно быть сорок шесть Ты потом прочитаешь!

Гале все было дорого. Ее интересовала каждая мелочь в жизни детдомовцев.

— Лучше о себе расскажи, — просила Маша. — Понять я не могу: Юрка и Коля были у тебя или нет?

Галя весело смеется, откинув голову на подушку Она не может остановиться, не может слова выговорить. Маша трясет ее.

— Да расскажи же! Наверно, опять что-нибудь выкинули наши изобретатели!