Жизнь Шарлотты Бронте

Мистеру У. С. Уильямсу, эсквайру

26 апреля 1848 года

Дорогой сэр,

я сейчас читаю «Роуз, Бланш и Вайолет»²²⁰ и должен высказать Вам по мере возможности, что я об этом думаю. Я не знаю, лучше ли это, чем «Рэнторп» (который мне чрезвычайно понравился), но в любом случае новое сочинение содержит много прекрасных страниц. Я нахожу в нем ту же силу, но получившую полное развитие.

Характер автора виден на каждой странице, и это делает книгу интересной – гораздо более интересной, чем сделал бы ее любой сюжет. То, что говорит сам автор, привлекает читателей в большей степени, чем слова, вложенные в уста персонажей. Дж. Г. Льюис и есть, по моим ощущениям, наиболее оригинальный герой этой книги. <…> Нравоучительные пассажи кажутся мне самыми лучшими – лучше, чем другие, – во всей книге. Острые, глубокие суждения, и при этом чрезвычайно ясно выраженные. Он весьма справедлив как мыслитель и проницателен как наблюдатель, его теории мудры, а в его стиле, несомненно, чувствуется энергия. Но почему же во время чтения так часто приходится на него сердиться? Как автор ухитряется, проповедуя, заставить своего читателя почувствовать, что его, читателя, долг – не только воспринимать предлагаемые автором положения, но и спорить с ними? Почему же, охотно признавая, что писатель предлагает жемчужины истины, читатель постоянно рассматривает их, желая обнаружить изъяны?

Мистер Льюис, надо полагать, при всех своих талантах и благородных качествах души, не лишен определенных недостатков: среди них и некоторая доля догматизма, и малая толика самонадеянности, которая время от времени в нем проявляется. Так начинаешь думать, читая его книгу. Но когда закрываешь и откладываешь ее и потом сидишь некоторое время неподвижно, пытаясь собраться с мыслями и упорядочить свои впечатления, то обнаруживаешь, что самое сильное чувство – удовольствие от знакомства с тонким умом и благородным сердцем, с человеком высокоталантливым и мужественным. Надеюсь, следующая его книга не заставит себя долго ждать. Эмоциональные сцены, которые он описывает, на мой вкус, чересчур неистовы; по-моему, более сдержанный стиль часто дает лучший эффект. По временам мистер Льюис вооружается французским пером, в то время как мистер Теккерей неизменно пользуется только английским. Однако и французское перо не смогло увести мистера Льюиса слишком далеко в сторону: пером несомненно водила британская рука. Превосходная общая тенденция этой книги заслуживает самых высоких похвал!

Изображенную картину лондонского литературного сообщества нельзя назвать привлекательной, в особенности женскую его часть. Однако все кружки, будь то литературные, научные, политические или религиозные, имеют, на мой взгляд, одно свойство: отдавать предпочтение аффектации перед истиной. Когда люди принадлежат к какой-либо клике, они должны, как мне кажется, хотя бы в определенной степени писать, говорить, думать и жить в духе интересов клики – изнурительная и сужающая кругозор необходимость. Похоже, пресса и читающая публика в состоянии воздать книге должное, оказывая ей весьма сердечный прием, гораздо лучше, чем произведениям Бульвера или Дизраэли²²¹.