Жизнь в эпизодах

Корону «Королевы», в отличие от короны «Золушки», я сберегла. Она долгое время хранилась на стеклянной полке в серванте в Перми, отражаясь в зеркале задника, потом играла в школьном спектакле как реквизит, бережно переносимая в бархатном футляре, затем переехала со мной в Москву и теперь живет на полке с самыми ценными сувенирами и наградами, щепетильно охраняемая от посягательств кота. Она символ бесстрашия и уверенности в себе, которой мне порой немного не хватает, хотя это и незаметно для окружающих. Иногда я смотрю на нее, чтобы вспомнить, каково это – сделать то, что в твоих силах, не думая ни о чем, кроме настоящего момента, со всей мощностью веры в то, что ты можешь показать лучшее, на что способна, в нужное время и в нужном месте. Когда-нибудь я подарю ее своей дочери. Надеюсь, что у меня будет дочка. Передам ей веру в себя по наследству. И конечно, в придачу чутье, полученное от моей мамы, и подбадривающую улыбку от моего папы.

Кроме короны, от конкурса у меня остались служебный пропуск в «Молот» и газетная вырезка с судьбоносным интервью. Оно было для пермской «Комсомолки», а взял его журналист Герман Колесников. Мы не стали беседовать в день концерта, потому что было суетно и громко, я только сфотографировалась на баннере «Комсомолки», а встречу мы назначили на другое время. Встретиться условились в пермском модельном агентстве Эльвиры Зайцевой. Я пришла вовремя. А Герману надо было побеседовать с кем-то еще в агентстве. Я никуда не торопилась и согласилась подождать.

В тот день там проводил кастинг московский фотограф-скаут Алексей Васильев, известный своим безошибочным чутьем, благодаря которому мир узнал Ольгу Куриленко, Евгению Володину и Наталью Водянову. Я сидела в сторонке, смотрела, как это происходит. По большей части смешные, угловатые, долговязые девчонки, с надеждой и заискиванием во взгляде, позировали Алексею, кто в купальниках, кто в нижнем белье с листами А4 в руках. На них были написаны имена, возраст и параметры. И вот я сижу и смотрю на модельный конвейер, на проекты будущих женщин, красавиц и некрасавиц, посмеиваюсь, оценивая их шансы, сочувствуя и изредка – любуясь. Я думала, рассматривая какую-нибудь худышку: «Миленькая, у тебя ж такой сколиоз, что спина откровенно буквой S, а живот выпирает из-за плохой осанки на фоне худого тела, как у рахита. Надо к доктору идти и спортом заняться, а то потом носить и рожать тяжело будет, да и вообще…» Другая, внешне красивая и ладная, хотя для подиума слишком фигуристая, навевала мне своим пустым взглядом настойчивое ощущение, что ее сюда волоком притащили и она сама не понимает, зачем находится здесь. У кого-то были отчаянно кривые ноги, даже с учетом философии моды – «чем страннее, тем лучше» – слишком. У некоторых девочек при несовершенствах фигуры были интересные живые лица, в которые хотелось вглядываться. Они открыто и без зажимов улыбались, юморили, за них я была спокойна, и без модельного бизнеса проживут отлично. Девушек с идеальным сочетанием красоты лица, фигуры, роста и харизмы, необходимого для звездной и долгой модельной карьеры, я не видела. Непросто же Водянова такая одна.

Я смотрела на происходящее вокруг и чувствовала свое превосходство, потому что мне было совершенно не нужно то, чего хотелось им. Знание приумножает скорбь. Позволю себе поиграть этим широкоизвестным выражением и переиначу – желание приумножает скорбь. В толпе людей, жаждущих чего-то, искренне не желая этого, чувствуешь себя счастливчиком. Вдруг в паузе ко мне подходит Алексей, высокий, статный, черноволосый, с пронзительным всматривающимся в глубину души взглядом, и говорит: «А у вас нет родственницы в Екатеринбурге?» Я почему-то стала вспоминать, какое на мне нижнее белье. И ответила: «У меня дядя родной там живет и двоюродные братья, а родственницы нет».

«Хм, ну очень похожи» – и показал мне фотографию девушки. Я подумала: «Не подкатывает. И правда, похожи. Разрезом глаз».

Разговорились, я рассказала, как тут очутилась. И Леша спросил меня: «Сфотографироваться не хотите?» Я отвечаю: «Зачем? Я ж маленькая». Но собеседник настаивал: «Я бы все-таки сфотографировался».

Я подумала: «А почему нет?» Белье на мне было хорошее, элегантное, не вызывающее, по-хорошему простенькое, черного цвета без кружев, так что не стыдно. Приняла самую модельную позу, на какую была способна, чтобы самой не засмеяться, потому что эти томные глаза и приоткрытые губы казались мне очень смешными. Но поиграть в модель было очень даже любопытно. Алексей сделал фото, подсказывая, куда смотреть, как повернуть голову, насколько сильно опустить или, наоборот, поднять подбородок и прочее. Потом мы еще поболтали, обменялись контактами, после чего как раз подошел Герман. Я убежала давать интервью.