Жизнь в стиле Палли-палли, или Особенности южнокорейского счастья. Как успеть все и получить от этого удовольствие

Кроме того, подобная вечеринка — повод откровенно поговорить с начальником, отвести душу, поделиться проблемами. Это возможность установить доверительные отношения не только с рядовыми сотрудниками, но и со старшим по званию, что затруднительно сделать на трезвую голову, в деловой офисной обстановке. Другое дело — ресторан или караоке. Немного расслабившись, руководитель благосклонно выслушает откровения подвыпившего подчиненного, посочувствует, по-отечески пожурит, даст мудрый совет, поможет, чем сможет. Вот такой своеобразный сеанс «поддерживающей психотерапии».

Выходит, что, с одной стороны, от работника корейской фирмы ждут полной отдачи делу: он должен кланяться боссу до земли, молниеносно (палли-палли!) выполнять любые приказы руководства и с готовностью задерживаться на работе допоздна. С другой стороны, компания, в особенности крупная, становится его второй семьей: полностью берет сотрудника под свое крыло, обеспечивая его достойной зарплатой, всевозможными льготами, гарантиями и бонусами. А главное — достойная работа дает человеку чувство принадлежности к чему-то большому и важному, ощущение, что он делает нужное и полезное дело. Взгляните на то, как корейцы поют гимн своей компании, положив руку на грудь. И вы все поймете…

Мы вместе!

Среди выходцев из разных стран проводился такой эксперимент. Людям показывали фото: на переднем плане стоит улыбающийся человек, а за его спиной расположилась группа людей с постными, унылыми физиономиями. Участникам исследования задавали вопрос: «Как вам кажется, человек на фотографии счастлив?» Так вот, большинству европейцев герой снимка казался вполне счастливым — а иначе чего он сияет, как медный таз? Азиаты же с этим мнением не согласились. «Как он может быть счастлив, если окружающие грустят? Этот человек несчастен, как и его товарищи!» — решили дети рисовых полей.

«Мы» для корейца куда важнее, чем «я». Кореец без коллектива — не кореец. Здесь каждый человек не сам по себе. Он всегда является частью чего-то большего: семьи, школы, футбольной команды, религиозной общины, университетской группы, фирмы, корпорации и, конечно, страны. Чем больше человек контактирует с родственниками, знакомыми, соседями, коллегами, товарищами по спортивному клубу, прихожанами своей церкви, тем уверенней он себя чувствует. Оторванный от общества, от «своих», он теряется, ощущает себя неприкаянным и беззащитным. Кореец всегда живет по законам своего малого или большого коллектива и готов играть по его правилам, какими бы странными они нам со стороны ни казались. В этом сила корейца, и в этом же его слабость. Коллектив всегда вступится за своего члена, постарается его прикрыть, даже если тот накосячил и наворотил разных дел. Коллектив поможет встать на ноги и не сбиться с пути. Но в обмен на это он потребует от человека полной лояльности и подчинения. И кореец подчинится.

Люди, создавшие чудо

«Да как так можно жить? Что это за офисное рабство, что за земные поклоны? А где же свобода личности, равенство, демократия?» — возмущаются порой, узнавшие Корею не только с парадной стороны иностранцы. Да, конфуцианская мораль не очень хорошо сочетается с популярными нынче призывами: «Делай только то, что тебе нравится!», «Будь собой!», «Расслабься и забей на все!» Но, если вдуматься, где бы сейчас была Корея, если бы ее народ руководствовался подобными лозунгами? Наверное, все там же, где и в 60-е годы двадцатого века — на уровне Нигерии и Папуа Новой Гвинеи. Получилось бы у корейцев поднять страну из руин всего за несколько десятилетий, построив Чудо на реке Ханган?

Когда Бог раздавал народам земли, корейцы явно оказались ближе к концу очереди. В итоге, им достался совсем небольшой клочок земли — с неплодородной, каменистой почвой, где практически отсутствовали полезные ископаемые, природные ресурсы. Единственным ресурсом Кореи были сами корейцы. На них-то и была вся надежда.

Чтобы выжить, а уж тем более, чтобы жить в достатке, нужно было неустанно трудиться. Вот тут-то и пригодился Конфуций. И если бы не воспитанное конфуцианством чувство долга перед родителями, семьей, страной… Если бы не жесткая дисциплина и строгая иерархия, где «всякий сверчок знает свой шесток», и все вместе делают общее дело — смогли бы корейцы построить ту Корею, которую мы сейчас знаем и любим, которой восхищаемся? Причем, построить быстро — палли-палли — не для каких-то неведомых далеких потомков, будущих поколений, как строили советские романтики — строители коммунизма. А, в первую очередь, для себя и для своих детей. Чтобы успеть хорошо пожить, порадоваться, и погордиться. Собой и своей страной.