Жизнь вопреки

Здесь, на Кубани, Дону и Северном Кавказе, 70 % российского хлеба. С этим не шутят. Версия Юг, оказавшаяся на чаше весов, добавила президенту уверенности в правомерности силового решения.

Ну а далее – нефть, как ещё один значимый довод. Быть или не быть силовой операции? Именно через нефть, использование и добыча которой оказались в Чечне бесконтрольными со стороны России, режим в Чечне полагал неограниченные возможности своего присутствия на рынке вооружения.

Удорожание нефтепродуктов на мировом рынке обусловлено неудобством и опасностью их доставки. Доставка морем и в контейнерах по железной дороге эту опасность усиливает. Россия перешла на трубопроводную доставку, то есть прокладку нефтепроводов, как наиболее продуктивный и экономически чистый метод. Из всех вариантов нефтепровода наиболее предпочтительный был признан путь через Северный Кавказ – и более короткий, и более экономически выгодный.

Таким образом, в России проект транспортировки нефти с использованием нефтепровода имел шанс стать и наиболее жизненным. Но главным препятствием осуществления был не рельеф местности – частично нефтепровод должен проходить через горы, – а обеспечение его безопасности. Криминальная среда в Чеченской республике делала рискованным и практически невозможным это строительство. Политические переговоры с чеченским руководством не имели успехов. Непримиримость Дудаева опиралась на его уверенность в поддержке чеченской позиции криминальным миром России. Его влияние в коридорах российской власти становилось всё более значимым. Тем более когда речь шла о нефтяном бизнесе.

И последний довод – Вторая Кавказская война.

Бесспорно, он был определяющим. Вряд ли наши военачальники знали историю Кавказской войны, но то, что она была знаковой битвой России за Кавказ и была многолетней и изнурительной, это неоспоримо. И её исход был итогом классической дипломатии, когда многолетний враг России после согласия на примирение приглашается в окружение царского двора, получает все возможные привилегии и подарки от царя. Так закончилась Кавказская война, и наступил мир, принятый с радостью многонациональным населением Кавказа. Кавказ стал значимой равноправной частью России.

Одно уточнение. Первая Кавказская война была долгой. И именно её долговременность сделала память о ней тяжкой для народов как Кавказа, так и России. И начнись она во второй раз, её нескончаемость страшит общество.

Вторая Кавказская война – единственный довод, постоянно используемый как сторонниками военной операции, так и её противниками. Первые предупреждения об опасности создания мусульманской республики во главе с Дудаевым, и тогда кавказская война неизбежна. Не дать Дудаеву нарастить силы – значит предотвратить распад Северного Кавказа и предотвратить войну.

Активно настроенная оппозиция говорит прямо противоположное. Затянувшаяся война, неспособность преодолеть сопротивление Дудаева сделают его героем. Авторитет Дудаева вырастет многократно. Сейчас мы как никогда близки к началу кавказской войны, которая по инерции вспыхнет и в Ингушетии, и в Дагестане. Войска российской армии начнут действовать по всей территории Кавказа. Разрубить этот узел, убеждали президента силовики, – можно только военной операцией. Этот вариант рассматривался для активных действий.

Москва не была бездеятельной. Нескончаемая смена политических фигур, задействованных в решении чеченского конфликта (С. Шахрай, С. Филатов, Р. Абдулатипов, Н. Егоров и наконец Н. Семенов), и они отрицали всякие обвинения в бездействии. Да, многие из них были малоудачными, так как требовали большего опыта, и военного, и управленческого, а также было отсутствие профессионального анализа, понимания национальной составляющей этого конфликта. Что значило событие 23 ноября 1994 года, когда имел место закончившийся провалом штурм Грозного силами Временного совета во главе с Умаром Автурхановым? Чеченская оппозиция попыталась взять город и свергнуть президента республики Джохара Дудаева. Это была последняя попытка Москвы погасить чеченский конфликт силами самой Чечни.