Жизнь вопреки

И когда позиция мэра Москвы играет если и не ключевую, то сверхзначимую роль в противостоянии, это очевидный сверхплюс. Бесспорно, создавая этот проект, я рассчитывал на окупаемость его в течение 4–5 лет, именно это время позволит раскрутить проект и добиться его необходимой популярности у читателей. Не меньшее значение имел и интерес власти к изданиям холдинга, ни в коей мере не повторяющих позиции средств массовой информации, издававшихся в самом начале 90-х годов с завышенными претензиями на популярность, что было совершенно правомерно для вновь появлявшихся СМИ. Таких состоявшихся и окупаемых изданий было не так много, но они были. Это, прежде всего, «Аргументы и факты», а затем и «Аргументы недели». Бесспорно, «Независимая газета», как одно из самых значимых и авторитетных изданий, хотя я не уверен в её самоокупаемости, но это уже вопрос к её владельцу.

Одну из главных задач газета выполнила. Она вывела её владельца, преуспевающего бизнесмена Константина Ремчукова, в разряд знаковых политиков. Нечто подобное сотворил с газетой «Коммерсантъ» её создатель и основатель, сын патриарха советской, а затем российской политической журналистики Егора Яковлева. Сын создал ни на что не похожую политэкономическую газету, в которой не противопоставил политику экономике, а практически совместил их, но однозначно уточнил: основой всего является экономика, а политика – не более чем приложение к ней. Экономика диктует нормативы политики, а не наоборот. Сын Яковлева создал газету, дал ей мощный старт, а затем покинул её, как и покинул страну, ушёл в мир буддизма. Такое тоже бывает.

Я не был сторонником коммерческих СМИ и понимал, что первое возражение, которое я услышу от лужковской свиты, это фраза наотмашь: «Зачем Москве новые СМИ? У нас и без того их достаточно. Это лишь вызовет ревность у федерального центра, отношения с которым у Москвы не идеальные». Постоянная ревность федеральных чиновников к управленческой успешности мэра столицы была очевидным фактом. Я слишком хорошо понимал, что Москве в этих условиях нужны издания, которые будут защищать и отстаивать позицию Москвы в непростых условиях непроходящих конфликтов между Верховным советом и Президентом.

Но это синдром ельцинской эпохи. Наступает 2000 г. Ельцин произносит свою историческую фразу: «Дорогие россияне, я ухожу!» Будем откровенны, он уходил не на пике своей славы. Его популярность не превышала в тот момент 10–15 %. На смену ему приходит бывший офицер КГБ, подполковник Владимир Путин. Одна любопытная деталь. В преддверии путинского появления в президентском коридоре, на пост премьера, что являлось как бы президентской преамбулой, были аттестованы бывший глава службы военной разведки Е. Примаков, а затем бывший, хотя и недолго, председатель КГБ В. Степашин. И на смену им приходит бывший выходец из коридоров КГБ разведчик Путин. Что это? Случайность, совпадение или некая закономерность шкалы доверия президента Ельцина? Казалось бы, жёсткая отставка Коржакова прервала этот вязкий след заблуждения. Ан нет. КГБ не бывает временным. Это величина постоянная. Однако вернёмся к моему внезапному назначению на пост руководителя ТВЦ.

Есть некая странность в этом назначении. Тем более, Лужков знал про мой непростой уход с поста председателя ВГТРК. Знал он по негативной реакции общества на мою отставку. Но Ельцин покинул свой пост, и ждать некоего отмщения от бывшего теперь уже президента на вызов, который делает Лужков, назначая изгнанного Ельциным Попцова на пост руководителя Московского телевидения, не имело смысла. В связи с новым назначением чем-то приходилось жертвовать. Я уходил с поста генерального директора холдинга «Пушкинская площадь». Холдинг лишался человека, который приносил деньги. Таким человеком был Попцов. Будучи председателем холдинга «Пушкинская площадь», я затеял ещё один проект. Проблемой для лавины вновь образованных СМИ была нехватка полиграфических мощностей. Существующие типографии в основном работали на старом оборудовании, и одна немаловажная деталь: ни одна типография, расположенная в Москве, не являлась московской собственностью. Я сумел убедить в этом Ю. М. Лужкова, положив перед ним соответствующие документы.

Став свидетелем этого абсурда, Лужков поддержал идею создания полиграфического комплекса «Пушкинская площадь», который станет базовым полиграфическим центром города Москвы. И я этот проект осуществил, построив самый современный по технической оснащённости на территории бывшего СССР полиграфический комплекс. Естественно, что, если бы эту идею не поддержал Лужков, она бы никогда не осуществилась.