Жизнь вопреки

Эти два проекта – канал ТВЦ и строительство полиграфического комплекса «Пушкинская площадь» – я вёл параллельно. Это было непросто, но отказаться от воплощения прорывной идеи – на пустом месте создать самый современный полиграфический комплекс, – находясь в здравом разуме, было невозможно. В чём была сложность? Опять, уже в какой раз, всё начиналось с нуля, но теперь это не телевидение или радио, не издательский холдинг, а полиграфический комплекс. В начале девяностых я возглавил несуществующую компанию ВГТРК (российского радио и телевидения): ни стола, ни стула, ни помещения, ни команды, на руках только документ за подписью председателя Верховного совета России Б. Н. Ельцина о назначении Попцова О. М. председателем Всероссийской компании радио и телевидения – сокращённо ВГТРК, – и больше ничего.

И вот, спустя десять лет, в иных условиях воплощения очередной идеи, вопрос № 1 – создать команду, которая поверит в невозможное, и это невозможное сделает смыслом своей жизни. Сначала команду, которая всё построит, а затем команду, которая запустит новые, сверхсовременные печатные машины и начнёт выполнять заказы: опять же, сначала простые, затем сложные, затем сверхсложные, так как владеть самым современным оборудованием и тратить его возможности на упрощённые заказы – значит приговаривать своё будущее. И мы это всё создали.

То, что создали, – это очевидно. Вопрос в другом: как созданное будет существовать? Потому как факт его создания – по сути вызов. И те, кто рассчитывал участвовать в этом сотворении и оказался за чертой, спрашивали – почему не мы?

Моя отставка с поста председателя ВГТРК была, как я уже сказал, и ожидаемой и неожиданной одновременно. Не буду вдаваться в частности – «почему?» Политическая ситуация была неоднозначной, и у власти, точнее, её части, которая затеяла эту интригу вокруг отставки Попцова, не было уверенности, что этот шаг усилит её позиции на Российском телевидении – потому как управлять телевидением ни сам Ельцин, ни его окружение не умели. И последующая кадровая чехарда на ВГТРК лишь доказала это. Казалось бы, естественно, уход Попцова даёт все шансы Анатолию Лысенко – бесспорно высокому профессионалу – занять этот пост и, к тому же, в последние месяцы обозначившему своё несогласие с позицией Попцова, для которого тактика неоспоримой послушности власти была неприемлемой. Анатолий Григорьевич был чужд всевозможным потрясениям, которые, как ему казалось, провоцировала несговорчивость Попцова: постоянные трения то с хасбулатовской командой, то с окружением Ельцина.

Разумеется, мою отставку Анатолий Лысенко принял со скрытым удовлетворением и надеждой – настал его час. Но не случилось. Анатолий Лысенко – не человек атаки, он человек выжидающий. А в тот момент могла дать результат только атака: я – и никто другой. Скорее всего, поэтому, когда началась кадровая чехарда и во главе компании появился сначала Эдуард Сагалаев – креатура Коржакова, затем, спустя недолгое время, Сванидзе – креатура Чубайса, затем, опять же спустя год с небольшим, на посту главы компании появляется Швыдкой – бесполезно гадать, чья креатура: срок пребывания на посту главы ВГТРК в тех же пределах, и только появление во главе ВГТРК Олега Добродеева стабилизировало ситуацию, Толя Лысенко оказался за пределами этого колеса телевизионной истории.

Судьба ВГТРК была мне небезразлична. Я теперь уже со стороны наблюдал за происходящим. Только Добродеев сумел оценить и продолжить, как основополагающую, идею независимости Российского телевидения и радио. До этого он уже получил «отравление» независимостью в мире частного телевидения НТВ, владельцем которого был Гусинский. Но независимость частного телевидения и независимость телевидения государственного – это две разных независимости. И власть ту независимость государственного телевидения, которую я воплотил, воспринимала очень болезненно, потому как государственное телевидение власть считала своей собственностью, и его самостоятельность в оценках деятельности самой власти аттестовалась властью как враждебность. Я это пережил, и я со своей командой это переборол.

Тезис «свобода превыше всего», в чём, по сути, и была сущность свободы слова как таковой, раздражал власть – как и Олег Добродеев, который прошёл и сумел встроиться в эту систему. Выстраивая острое и независимое телевидение, он не оказывался в эпицентре схватки: всё происходило как само собой разумеющееся, но, тем не менее, миновать столкновения всё равно не удавалось. В один из моментов, в самом начале своего главенства в ВГТРК, над миром, из которого он ушёл – НТВ, нависла угроза краха. Конфликт олигарха с властью обострился до крайности. И Добродеев, который к тому времени уже принял бразды правления в ВГТРК, почувствовал, что его уход из НТВ в этот момент, когда судьба компании оказалась в положении «быть или не быть», и в знак солидарности принимает решение покинуть ВГТРК и вернуться в компанию, с которой была связана судьба его становления.