Жизнь взаймы у смерти

Скажу еще, что столкнуться с материалами по проекту «Лебенсборн» в процессе работы мне пришлось лишь однажды. Один из заказчиков своей родословной разыскивал пропавшую в годы войны в оккупированном Крыму сестру. По некоторым данным, в возрасте полутора лет немцы забрали ее у матери и увезли. Следов найти так и не удалось, почти весь архив проекта уничтожен в пригороде Мюнхена, а точнее, сожжен в Штайнхёринге непосредственно перед освобождением города американцами в конце апреля сорок пятого года. Если Марта родилась в Гродно, как мы предполагали, ее могли отправить в Штайнхёринг.

– Но не в возрасте нескольких дней от роду!

– Конечно, позже. Вспомните, письмо с просьбой забрать ребенка Эрбах написал Зигфриду Гаубе летом. А чем было вызвано его беспокойство о девочке, непонятно. В пользу того, что Марта родилась все же в Гродно, говорит и то, что мать в свидетельство не вписана.

– Или мать не была признана арийкой. Например, не смогла представить документы или была русской, – добавил Беркутов задумчиво. – Итак, в итоге имеем вполне жизнеспособную версию. Вкратце: Марта Эрбах приезжает в Самару, узнав каким-то образом, что ее мать – жительница бывшего СССР. Ищет родственников, а кому-то это невыгодно. Понятно, кому – племяннику Максимилиану, наследнику. Но он убить не мог – физически находился в это время в Германии, страну не покидал, проверено. Имеются еще наследники? Возможно… Пока тупик, но есть над чем подумать. А с матерью Марты два варианта: немка, проживающая не на территории Германии, то бишь – фольксдойче, либо, собственно, русская, белоруска, украинка и так далее, любая национальность бывшего Союза.

– Перебью, простите, Егор. Не забываем, что штабс-арцт Эрих фон Эрбах был убежденным нацистом! Хотя любовь, знаете…

– Знаю, – улыбнулся Беркутов. – Продолжу: вариант с рождением в Гродно более вероятен, ребенка перевезти в Германию мог и Эрбах. Оставил в приюте, а сам вернулся к месту службы. Вопрос – куда делась мать Марты Клара? Кстати, сейчас поднимемся ко мне в кабинет, я вам покажу документы, что нашел журналист из Гродно – утром я заходил к Роговцеву.

– А что там? – не смог скрыть любопытства Карташов.

– Списки всех женщин по имени Клара. Я отдам их вам, вы лучше поймете, кто из них может быть матерью Марты. Хотя Матвей уже озвучил свою версию. Но посмотрите и вы свежим взглядом. А мне придется еще раз попросить о встрече поверенного семьи Петера Шульца. Сдается, он не так прост, как мы думаем. Возможно, ему точно известно имя матери Марты. А в таком случае, он может знать и мотив убийства, да и самого убийцу.

Глава 28

Лиза домой вернулась голодная, но, учуяв от порога запах куриного бульона, резво вбежала на второй этаж. Остановившись на лестничной площадке, принюхалась и уверенно позвонила в соседскую дверь.

– Заходи, – Нелли, в фартуке поверх тонкого халата, кивнула головой в направлении кухни. – Мать наказала приготовить что-нибудь. Но не уточнила – из чего. Я рискнула купить куренка, муку и овощи. Пирожки с картошкой не готовы, тесто только замесила. Подождешь? Или супчику пока?

– Супчику! Переоденусь и приду, – Лиза прикоснулась губами к щеке Нелли и направилась к двери.

– У вас тостер жив еще? Гренок сделай, – догнал ее голос Нелли уже у входной двери.

Их древний тостер делал сразу пару гренок. Но ловко «выплевывал» по готовности лишь одну. Вторую приходилось выковыривать из нутра вилкой, она оказывалась зажаренной с одной стороны дочерна, поэтому шла птичкам за окно. Но не заполнить второе отделение агрегата было нельзя – тостер не включался.

Уложив полдюжины хлебцев на тарелку, прикрыв салфеткой, Лиза отправилась обедать к Огореловым.

– Что мрачна как туча? – Нелли, укрыв тесто полотенцем, поставила его ближе к плите и взяла половник.

– Все вроде нормально, – ответила Лиза неубедительно. Что уж тут нормального, когда Шурка в беде, мать вся на нервах, отец решил от дела отказаться из-за нее, Лизы. Вот так она его подставила, отца! Да еще странное поведение Германа не выходило из головы…

– Ты мне-то не ври, Ветка! – укорила Нелли, ставя перед ней тарелку с супом. – Ешь и рассказывай.

– Все как-то с ног на голову. Шурец врал, еще одна мужская особь около меня что-то мутит. Нелли, они все такие? Огорелов старший тоже… Что мешает честно жить? Чтобы тебе доверяли, чтоб мы, слабые, как щитом закрыты были мужем, другом или отцом.

– Ну ты загнула! А что за особь? Мне мама твоя что-то рассказывала, но, по-моему, у вас все так неопределенно…

– Вот именно. С самого начала странности. Ну скажите, зачем девушку караулить рядом с домом, рисоваться под окнами? А потом с ходу в любви признаваться? Все как-то наиграно, торопливо, навязчиво. Словно хочется ему быстро стать близким, зачем?

– И как думаешь, зачем?

– А вот это вопрос…

– Включи логику, рассуждай поэпизодно, ты же юрист. Придешь к выводам сама.