Жизнь за ангела

 - Обо всем. О знаменитостях, известных актерах, светских новости, сплетни, театральная критика… Политики я не касался. Вернее пытался писать, но мне быстро рот затыкали. Редактор не печатал скандальные статьи с критикой на Гитлера и немецкое руководство. У нас везде жесткая цензура, дышать нельзя от такой свободы слова. Приходилось заниматься переводами и другой ерундой…

 - И сколько же ты зарабатывал? – спросил Мелешников Ваня.

 - По разному. Иногда четыреста марок, не очень много, но мне хватало. Надо было ребенка кормить, покупать игрушки. Себе покупал одежду, обувь, даже оставалось немного.

 - И много ты накопил? – спросил Славик.

 - Нет, я копить не умею. У меня все уходит, утекает как вода. Я, как сказать?

 - Транжира?

 - Да, наверно. Я люблю гулять, как у вас говорят, на широкую ногу. Пиво, девочки… все такое. Правда, девочек у меня не было уже давно. Я даже почти забыл, когда это было.

 Ребята засмеялись.

 - Наших девочек, небось пробовал.

 Я немного замялся.

 - Ну…было несколько раз. Вообще нам запрещают спать с русскими девушками, у нас это не приветствуется. Я не заставлял, сами на шею вешались, а я не железный.

 - Ты что же, хочешь сказать, что наши бабы шалавы? Шлюхи продажные? Мы здесь воюем, кровь проливаем, а они нам рога наставляют с немецкими офицерами?! – явно завелся Михаил Логозинский.

 - Не обижайтесь, не все, - ответил мягко, стараясь разрядить обстановку. - Некоторые по морде давали, к таким я даже не лез. Мне нравится женщинам удовольствие доставлять, а если не хочет? Я сильно не обижаюсь, другую найду, а проститутки, шалавы, они везде есть, и в Германии тоже, везде одинаковы. Не надо из-за них… Думаете, вы не переспали бы, с какой ни будь хорошенькой фрау? Все беды от женщин!

 - Может он и прав, - согласился Ваня.

 - Я с одной женщиной переспал, у нее муж погиб, она мужчины, год наверное не видела, скучала. Что здесь такого? Утром проснулся, а она с поленом стоит! Как она меня не убила? Не знаю. Я полено забрал, а она в слезы и плакать! Ночь всего у нее был, а потом ушел. Я ее даже не тронул, клянусь, ни ее, ни ребенка! Помог даже чем мог, дров, воды принес… Больше, я ее не видел.

 - Тоже мне благодетель нашелся! – вставил один из ребят.

 - А жена у тебя есть? – спросил Ваня.

 - Нет, умерла. Я ее любил, очень сильно, когда потерял, чуть с ума не сошел от горя, тяжело было. Даже жить не хотелось, если бы не ребенок… Дочка на нее похожа, - я горько вздохнул.

 - Сколько ей?

 - Три года.

 - Как зовут?

 - Катарина. Я зову ее Катрин. Сейчас уже выросла наверно. Я два года ее не видел и наверно уже не увижу. Все бы сейчас за это отдал!

 - Все мы давно невидали, ни жен, ни детей, ни матерей, ни подруг. Бьемся тут с вашей ордой, проклятой, ни сна, ни покоя, ночей ни спим.

 - Что еще?- спросил я виновато.-  Я только, жизнь свою могу отдать, больше ничего. Расплачусь. Мало еще расплатился?

 - Ладно, - смягчился Ваня, – будет пока с тебя. Голова твоя бедовая, - он похлопал меня по плечу. После вдруг обратился к бойцам. - Ребята, сегодня же суббота! В баню идем?

 - Конечно! – обрадовались все.

 - Баня - хорошее дело!

 - Обязательно!

 Это было 5-е июня, действительно суббота, если хотите, можете проверить! До начала сражений оставался ровно месяц. Тогда я этого еще не знал, а часы уже тикали отсчитывая время…

 - Тогда я пойду, скажу, чтобы натопили, - сказал лейтенант.

 Вскоре он зашел…

 - Минут через сорок будет готово. Пойдем по пять человек.

 Сначала ушла первая группа, потом вернулась.

 - Здорово! Хорошо, как заново родился! – сказал Константин.

 - Следующие кто? – спросил Мелешников.- Давайте, идите.

 - Гансик! – обратился ко мне Федя. - Немчура, ты с кем? Идешь или нет?

 - Иду! – Я схватил белье и полотенце, торопясь, побежал за всеми с огромной радостью.

 В бане мы разделись. Кое-кто покосился на мой заметный шрам у левого плеча, хотя он был аккуратный, только кожа тонкая, нежно розового цвета.

 - Это муха тебя укусила? – спросил Сергей.

 - Ага, цеце,- ответил Федя. - Она самая!

 Все рассмеялись. Мухой во взводе звали Вячеслава, прозвище у него было такое. Во-первых, он быстро бегал, а во-вторых, был одним из самых метких стрелков, что называется с  первого раза,  с пятидесяти метров, мухе в глаз попадет! Вот и прозвали его «муха».

 Зашли мы в парилку.

 - Ложись,- сказал Федя,- я тебя сейчас отхлестаю. Получишь у меня по полной программе!

 - Ай! – я аж вскрикнул, получив хороший удар по спине и по заднице, банным веничком.

 Отхлестал он меня от души, так что я получил удовольствие, что называется.

 - Отмоем его по-хорошему, заодно хоть вшей всех повыведем!

 - Нет у меня этих вшей! – засмеялся я. - У меня проверяли в санчасти.

 ***

 За время учений мне казалось я совсем освоился и уже даже чувствовол себя во взводе среди русских ребят относительно комфортно. Все налаживалось по-немногу и жизнь потекла своим чередом. Но вот один подвох все же был и мне попытались подставить подножку, причем влипнуть я мог бы по самое "не хочу"!

 После того как мы вернулись с учений, мы продолжали заниматься физической, строевой и боевой подготовкой.