Жнец

Приходи на пустой склад на Ривьере во вторник в полночь. Пора встретиться. Приходи одна. Ты не пострадаешь.

— Жнец.

Морана обернулась на своем месте, пытаясь

определить, кто его послал. Роскошный ресторан был полупустым. Найдя официанта, доставившего записку, она спросила его об этом.

— Мужчина оставил его вам у стойки, мэм, — сообщил ей молодой человек.

— Как он выглядел? — спросила она его, ее

сердце колотилось.

— Хорошо одетым, мэм, — попытался вспомнить официант. — У него была темная борода, и он носил очки. О, и ещё у него была трость.

Трость. Был ли это тот же мужчина с похорон? Каковы были шансы?

Морана одарила официанта легкой улыбкой,

поблагодарив его, и быстро оплатила счет, поспешив в свой номер. Оказавшись внутри, она села за свой ноутбук и взломала систему безопасности отеля, увеличила масштаб видеозаписи в ресторане за последний час и внимательно наблюдала за стойкой, подпитывая ее адреналином.

На черно-белом зернистом корме она

увидела, как худощавый мужчина, хромая, подошел к прилавку, тяжело опираясь на трость. Он передал записку женщине за стойкой и несколько минут смотрел на Морану, а затем повернулся, чтобы уйти, его лицо морщилось при каждом шаге.

Морана увеличила масштаб его лица, пытаясь вспомнить, видела ли она его когда нибудь раньше, но не смогла его определить. Что-то на его руке привлекло ее внимание, и она увеличила масштаб изображения.

Это было кольцо. Кольцо с черепом?

Она пересмотрела запись несколько раз, прежде чем, наконец, сдалась и приготовилась ко сну. В своей новой пижаме, клетчатых шортах и

сверхмягкой футболке «ботаник — этот новичок сексуальный» она проскользнула под одеяло и подумала об этом мужчине и о том, почему, если он нашел ее с ее маскировкой и ее анонимным именем, почему не пришёл и не поговорил с ней сегодня вечером. Она была всего в нескольких футах от него, ела и была одна. Он думал об этом, но не стал. Почему? Вот что ее смутило. Дела становились очень интересными.

***

Морану разбудило чьё-то тело, сидящее у ее бёдра. Она повернулась в постели, крик вырвался из ее горла при виде нависшей над ней большой фигуры.

— Это я, — нахлынул на нее голос виски и

греха, сразу успокоив ее бешеное сердце.

Не раздумывая, Морана бросилась на него и обвила руками его шею, ее облегчение от того, что он в порядке, пересилило все остальное.

— Я ужасно скучала по тебе, — прошептала она ему в шею, уткнувшись носом в это счастливое место, вдыхая мускусный запах его

кожи.

Ее первое указание на то, что что-то не так, появилось, когда его руки не обняли ее. За последние пару недель он научился ее

неожиданным объятиям, всегда немного опешив, но неуверенно отвечая на них. Включив лампу рядом с собой, она слегка отстранилась, глядя ему в лицо. Это было вторым признаком. Его лицо было обеспокоенным. Она никогда не видела его таким. Сердце Мораны билось у нее в груди, ее глаза искали его.

— Тристан?

— Не надо, — прошептал он. — Не спрашивай меня сейчас ни о чем.

Как бы она ни хотела, Морана слушала. Ей пришлось вытащить его из того темного места, в котором он находился.

Кивнув, она медленно расстегнула его рубашку, но его руки поднялись, чтобы остановить ее. Она вопросительно посмотрела на него.

— Не трогай меня прямо сейчас, — сказал он

ей, его голубые глаза были такими темными и такими болезненными, что она почувствовала, как у нее перехватило горло.

— Доверься мне, — прошептала она ему в ответ тем же голосом, прося его полностью обо всем, что она ему дала.

Он немного подождал, не сводя глаз с пульса на ее шее. Отпустив ее руки, он дал ей согласие

продолжать. Морана вдохнула и медленно расстегнула рубашку, понимая, что он не смотрит на нее. Она могла бы обойти это. Стянув рубашку с его торса, она тихонько поднялась с кровати.

— Ложись на живот,

Он помедлил, прежде чем снять обувь, положить пистолет на стол и, сняв брюки, лечь на живот посреди кровати. Морана на секунду посмотрела на его спину, прежде чем достать из ящика бутылку одного из своих любимых масел без запаха. Она понятия не имела, почему он такой, но ей нужно было что-то делать.

Разве он когда-нибудь в жизни отпускал её? Говорили ли ему когда-нибудь, что это нормально, быть не в порядке? Он когда-нибудь чувствовал нежное прикосновение любимого человека за все эти годы?

Забравшись за ним, раздвинув ноги и оседлав его красивую задницу, Морана увидела всю его мускулистую спину, лежащую перед ней. Он пришел к ней, сломанный и испорченный, он нашел ее. Тот факт, что он был там, а не в своем доме, что он нашел ее даже в этом свободном месте и не направился в коттедж, говорил ей достаточно.

Не говоря ни слова, Морана вылила обильное количество масла на ладони. Растирая их вместе, чтобы согреть, она наклонилась вперед и медленно распространила его по его плечам, сказав ей одним своим прикосновением, что она видит его, принимает его, любит его таким, какой он есть, каким бы он ни был.

Дрожащий вздох вырвался у него в порыве, и