Жнец (СИ)

   – Да, – плаксиво сознался кабатчик. – У меня информаторы на все постоялых дворах, вот на той неделе один и сообщил, что есть подходящая магичка на примете. Мол, приезжая, молодая, города совсем не знает… я к ней человечка-то подослал. Он амулет ей в карман подбросил. Ну, она следующей ночью сама ко мне и пришла.

   – Что за амулет?!

   – Под стойкой у меня лежит, – съежился жирдяй. - Маленький такой, на монетку похож. У кого в кармане хотя бы день пролежит,тот к нoчи разум потеряет. Себя забудет, на темную сторону уйдет… сам. Как крыса – на зов волшебной дудочки. де ту монетку для него заговорят, туда и придет. Жаль только, монетка лишь один раз срабатывает. Потом приходится новую доставать.

   Я недобро прищурился.

   – И много у тебя таких монеток?

   – С каждого трупа сыплются, - шепотом сознался толстяк. - Иногда по две бывает,и тогда я в следующий раз двоих стараюсь в один гроб подложить. Если монетка медная, значитца, можно обычную жертву принести. Если серебряная,то надо всенепременно мага искать.

   – С юным герцогом Искадо ты поэтому связался? Тебе две серебряных в последний раз выпало?

   – Д-да, господин маг, – истово закивал он. - Первый раз за тридцать два года. Только-только жребий вытянул и сразу на тебе подлянку. Сперва я решил, все – конец мне пришел. Самому придется в гроб укладываться, ибо где я им столько магов за раз и без шума добуду?! Но пару недель назад один из информаторов донес, что подбросил монетку какому-то одаренному сопляку на рынке…

   Кабатчик тяжело вздохнул и понурился.

   – Необученный он еще. Совсем дурной. Вот и прицепился к первому встречному, не посмотрев, кто и во что одет. Даже лица не запомнил, идиотина, зато гордился собой… пока Громых его не удавил. Я ждал-ждал, когда мальчишка ко мне пожалует, а он все не шел и не шел. Я и не знал поначалу, кто это. Подумал, что сопляк мою монетку-то нашел да и выкинул. И успокоился, старый болван. А когда время для жертвы подошло, а мы так второго и не нашли… когда в самый последний миг этот сорванец в пижаме все-таки появился… просто камзолы он не носил одни и те же! Тот, куда монетка попала, почти две недели в шкафу провисел! И вот недавно его снова надели, а монетка-то и сработала. Представляете?! И что я должен был после этого делать? Обратно его отправить, беспамятного, чтобы весь ГУСС потом на дыбы взвился? Или удавить пацана, когда у меня уже сроки горели?!

   Я с трудом заставил себя отвести лезвие от жирной шеи.

   – И как часто вы бросаете жребий?

   – Каждые двенадцать лет, господин маг. Таковы правила.

   – Когда его проиграл ты?

   – Почти два года тому, - вздрогнул он и тяжeлo плюхнулся на землю, когда мои пальцы без предупреждения отпустили его ворот, а подгибающиеся коленки отказались держать грузное тело. - Поэтому и мучаюсь теперь с вами…

   – Два года, – медленно повторил я, сo смешанным чувством глядя на барахтающегося в снегу человека. – Двадцать четыре души, смерть которых лежит на твоей совести. А до этого сколько их было? Сколько циклов ты успел захватить?

   – Один, – непонимающе замер толстяк. – Но в тот раз все прошло хорошо, господин маг. Время кормежки всегда одинаковое – около полуночи. И если правильно подгадать с посетителями,то никто не заподозрит неладного, если один или два из них не вернутся к столу.

   Я на мгновение прикрыл тяжелые веки, а потом тихо спросил:

   – А знаешь, кому ты все это время прислуживал,тварь? Догадываешься, кому продавал соседских детей и стариков?

   – Да какая разница? - пробормотал этот урод, отведя глаза. – Своя шкура, небось, ближе к телу. А я тех людей, почитай, живыми-то и не видел.

   – Ты заключил сделку c нежитью, – сухо известил егo я. - И годами кормил eе людскими душами в надежде, что тебе оставят твою. Ты знаешь, кто такие вампиры? Неужто не догадывался, каким образом они питаются, раз убирал за ними трупы?!

   На губах толстяка появилась просительная улыбка.

   – Пощади! – прошептал он, алобно косясь на кончик секиры. – Клянусь жизнью, я все потом отмолю! Все грехи! Все ошибки! И за тебя тоже замолвлю словечко! Каждый день поминать в молитвах стану! Только опусти, Родом тебя прошу! Не бери лишний грех на душу!

   Неожиданно в моей голове прозвенел тревожный звоночек – это подходило к концу время, которое я отвел для истощенного мальца и добытых мной амулетов. Через несколько ударов сердца эти запасы закончатся, и тогда юный герцог умрет.

   – Опусти… – едва слышно повторил кабатчик, когда я сжал челюсти. - Богом молю – не губи отца трех дочерей и их единственного кормильца!

   Секира в моей руке задумчиво дрогнула, а затем ткнулась острым кончиком в землю.

   – Проваливай.

   – Род тебя не забудет, благодетель! – просиял кабатчик. Жирные щеки расплылись в льстивой улыбке, в глазах загорелась надежда. – Спасибо, святой человек! Век твоей доброты не забуду! Жизнью клянусь!

   После чего проворно вскочил, поклонился едва ли не дo земли. Приглушенно охнул, схватившись за поясницу. Но все же отвернулся и торопливо похромал прочь, даже не заметив, как за окном ближайшего дома мелькнула и пропала гибкая тень.