Жозеф Бальзамо. Том 2

Бальзамо не без тревоги наблюдал за Лоренцей. Он давно уже привык к ее резким переходам от любовной нежности к взрывам гнева и отвращения. Нынешняя задумчивость Лоренцы, которая прежде была ей не свойственна, хладнокровие, с каким она его встретила, вместо того чтобы вспыхнуть от ненависти, — все это указывало на нечто более серьезное из всего, что ему приходилось видеть до сих пор.

Лоренца выпрямилась, покачала головой и, устремив на Бальзамо взгляд своих бархатных глаз, попросила:

— Сядьте подле меня, прошу вас.

Услышав непривычно мягкий голос, Бальзамо вздрогнул.

— Сесть? — воскликнул он. — Ты же знаешь, Лоренца, что у меня одно лишь желание — провести всю жизнь у твоих ног.

— Сударь, — тем же тоном возразила Лоренца, — прошу вас сесть. Разговор нам предстоит недолгий, но, пожалуй, мне все же легче будет говорить, если вы сядете.

— Сегодня, как и всегда, милая Лоренца, я сделаю так, как ты пожелаешь.

И Бальзамо опустился в кресло рядом с сидевшей на диване девушкой.

— Сударь, — устремив на Бальзамо ангельский взор, проговорила Лоренца, — я позвала вас, чтобы попросить о милости.

— О, Лоренца, все, что ты только попросишь! — обрадованно воскликнул Бальзамо.

— Я попрошу лишь об одном, но предупреждаю: это самое мое горячее желание.

— Говорите же, Лоренца, говорите, пусть это будет стоить мне всего состояния, пусть это будет стоить мне полжизни.

— Это не будет стоить вам ничего, кроме минуты времени, — ответила молодая женщина.

Бальзамо, радуясь, что разговор принял столь легкий оборот, и призвав на помощь свое богатое воображение, пытался угадать желания, которые может высказать Лоренца и, главное, которые он сможет исполнить.

«Она попросит, — прежде всего пришло ему на ум, — служанку или компаньонку. Что ж, это огромная жертва, поскольку мои тайны и мои друзья окажутся под угрозой, но я пойду на эту жертву: бедная девочка так одинока и несчастна».

— Говорите же, Лоренца, — нежно улыбнувшись, сказал он вслух.

— Сударь, вы знаете, что я умираю от тоски и печали, — начала девушка.

В знак согласия Бальзамо кивнул и испустил глубокий вздох.

— Молодость моя гибнет, — продолжала Лоренца, — мои дни — сплошные рыдания, ночи — нескончаемый ужас. Я старею от одиночества и тоски.

— Вы сами уготовили себе такую жизнь, Лоренца, — ответил Бальзамо, — и не моя вина в том, что жизнь эта, столь для вас печальная, не стала королевской.

— Пусть будет так. Но вы видите, что я принадлежу вам.

— Благодарю вас, Лоренца.

— Я не раз слышала от вас, что вы — добрый христианин, хотя…

— Хотя вы считаете меня заблудшей душою, хотите вы сказать. Я правильно закончил вашу мысль?

— Не прерывайте меня, сударь, и не стройте никаких предположений, прошу вас.

— Говорите дальше.

— Так вот, чтобы гнев и отчаяние больше не терзали меня, позвольте мне — я ведь все равно ни для чего вам не нужна…

Девушка остановилась и взглянула на Бальзамо, но тот уже овладел собою, и она встретила лишь холодный взор и нахмуренные брови.

Несмотря на угрозу, горевшую в его глазах, Лоренца оживилась и продолжала:

— Позвольте мне — нет, не выйти на свободу, я знаю, что Божьей, а точнее, вашею волей, которая кажется мне безграничной, я осуждена всю жизнь быть пленницей, — позвольте мне видеть людские лица, слышать не один ваш голос, позвольте мне выходить, гулять, существовать, наконец.

— Я предвидел это ваше желание, Лоренца, — взяв девушку за руку, отозвался Бальзамо, — и вы знаете, что уже давно я сам желаю того же.

— Но тогда… — вскричала молодая женщина.

— Однако вы сами убедили меня, что это невозможно, — продолжал Бальзамо. — Я, как и все, кто любит, совершил безумство и посвятил вас в некоторые из своих научных и политических тайн. Вам известно, что Альтотас нашел философский камень и ищет эликсир жизни — это научные тайны. Вам известно, что я и мои друзья готовим заговор против монархий мира — это тайна политическая. За одну из них меня могут сжечь как чародея, за другую — колесовать как государственного изменника. А вы, Лоренца, мне угрожали, вы говорили, что пойдете на все, чтобы обрести свободу, а обретя ее, первым делом донесете на меня господину де Сартину. Говорили вы так или нет?

— Чего же вы хотите? Порой я прихожу в отчаяние и тогда… тогда я теряю рассудок.

— А сейчас вы спокойны? Вы достаточно благоразумны для того, чтобы продолжать наш разговор?

— Надеюсь, да.

— Если я предоставлю вам требуемую вами свободу, будете ли вы мне преданной и покорной женою с верной и нежной душой? Вы же знаете, Лоренца, это мое самое сильное желание.

Молодая женщина молчала.

— Ну хоть любить-то вы меня будете? — вздохнув, продолжал Бальзамо.

— Я не хочу давать обещаний, которых потом не сумею сдержать, — ответила наконец Лоренца. — Ни любовь, ни ненависть от нас не зависят. Я лишь надеюсь, что Господь, чтобы отблагодарить вас за добрый поступок, сделает так, что ненависть покинет мое сердце и на ее место придет любовь.