Журавли

Кто-то всю жизнь ждёт-ждёт, но так и не получает ничего, а кто-то и не ждёт вовсе, да многое приобретает для себя. Тут многогранная тайна по событиям раскрывается, и выведать сей непростой исток должно при тщательности и скрупулёзности.

Ум надобно иметь (совоспитывать по желанию своему и по жажде своей) добротный и стремительный, ибо токмо эти важные величины позволяют понимать сокрытое. А иначе и сам прорыв в вечность будет усложнять весь путь ещё и при земном начале.

Конечно же, желалось бы всем миновать таковой прорыв воинственного дыхания. Но коли человек сошёл на землю при воинственном знании,30 то и само воинственное знание устремляется обратно на тех же самых ресурсах, ибо возвращение должным образом расходуется многими приобретёнными знаниями. Сошли на землю борьбою, и ею же (борьбою) опять подняться надобно.

И подняться не куда-то в конкретное место, а, прежде всего, возвыситься над своими недостатками и невежеством, ибо суть невежества и недостатков есть внутреннее зло. Оно обустроено жаждами и желаниями и скоплено всею жизнью, и оно, первым делом, от плоти сообразуется.

Всё зло (зависть и жадность до чего-то) собрано вовнутрь, ибо так оно удерживается временем обучения, когда же приходит смерть (поглотитель зла), тогда зло как бы растворяется в небытии (уже нет той зависти и жадности до чего-то), потому что оно не может существовать само по себе, оно собирается внутренним недомоганием по человеку, по его навыкам и по его желаниям.

Человек постоянно что-то жаждет и желает, а от ненормированной жажды и постоянного желания порождается слабость, немощь. Есть жажда и желания святые, но это для высоких и вдохновенных мотивов. Речь ныне про иное.

Настало время (событие, завершающее итог) и рассыпался (в прах обратился)31 человек, но память ещё хранит некоторые итоги после него, чтобы засвидетельствовать, либо почтение, либо сожаление. К чему больше прилегало сердце и душа, то и унаследовалось последующим движением для достижения вечного.

Без борьбы (определяющий момент некого события и его важность) ничего нельзя достигнуть – это даже и при обычном житии выявлено и доказано. Во всём и во всяком деле необходим прорыв на любое достижение.

Ежели кому-то желается большего пробуждения (глубоких мотивов по себе и иным) и жаждется выявить меру одной токмо причины, когда война реализует плоть, то сия значимость раскрывается истоком более глубокого исследования.

Нам же сейчас важно увековечить Солдата, сделавшего свой решительный и важный шаг в Эпоху Вечности. Сперва он свой шаг соделал тяжким и изнурительным, но именно тяжесть и изнурение преобразовали его шаг в святой достаток любви.

Коли у него не доставало сей любви на текущем моменте, то пошаговым усилием (мужество и воля) он слагал своё бессмертие на подвиге воинственных чувств, которыми руководила душа, погрузив плоть на страдание и боль.

Но ни испитое страдание, ни разрастающаяся боль не отняты от его усилий и труда по конце пути, но именно фактом бессмертной любви (как ни странно прозвучит!) он обрёл возможный прорыв в свою облагодетельствованную вечность. Он вырвался из тисков омерзительной смерти, из тисков глумящегося ада будущностью скопленных знаний, но прежде сии знания были оформлены его плотию и его душой по прежнему житию. Жизнь стёрлась временем событий.

И как токмо знания обрели формат должного свободомыслия, им стало тесно находиться в ограде, зажатой малою плотью, они (добытые первым бытием знания) и выплеснулись лавою страсти (смертью) в простор, который зажёг уже достойный алтарь любви. К этой любви и устремилась усмирённая душа бойца. Все шаги земные, сложенные подвигами неустанной борьбы, теперь обрели смысл.

Земное начало смылось как бы незаметно, и осталось лишь накопление многих чувств, которые удерживались словами и мыслями в теле. Оно, это дозволенное накопление чувств, не поисчезло никуда, не поистратилось грубою смертью, но осталось при нём, при Солдате, при его бессмертной душé. И душа теперь будет этим накоплением регулировать свою благую вечность.

Да, вечность благая для воина, ибо война стирает все земные производные, коим прежде была подвержена. Цель выполнена. История завершена. Итог ясен. Осталось лишь бессмертное вызволение. Оно-то и притянуло к себе бессмертную душу. Её уже ничто не удерживает в теле. Тело разорено и стало абсолютно ненужным, даже чужим, незнакомым. А то, что нужно (и вечно), оно ещё более укрепило свои позиции до особого момента.

Данный момент уготован всякому смертному, но не всякий смертный на сём моменте может уловить значимое дыхание, по коему будет принимать исход своей неизменной вечности. И дыханий великое множество. И среди этого великого множества есть лишь одно существенное, которое токмо твоё, моё, или его, Солдатское

дыхание, пробуждение, рассвет к Новой Жизни.

Восстанут Все – ушедшие и уходящие ещё…

Восстанет Анатолий Макшин…

Восстанет Фёдор Антипов…

Восстанут Миллионы…