Читаем Журнал `Юность`, 1973-1 полностью

Нигде не спрятаться от пекла:как ты просторна и гола!А скольких ты уже отпелаи скольким силы придала!Во сне, как будто наяву,куражились кривые сабли,и женщины внезапно слабли,и звезды падали в траву.Как от прямого попаданья,взрывалась степь. Комбайны шли.И пропадали все преданьяна взорванном краю земли.И запах дерзкий, запах хлебныймне ноздри чуткие дразнил.И мир целинный, мир целебныйвсе сновиденья упразднил.Он круглосуточной орбитой
и увлекал и угрожал.А я, уставший и небритый,я поднимал тот урожай.…Живёшь как будто как положено,но обретаешь вдруг вдали,на том, на противоположном,повернутом краю Земли,но обретаешь в окруженьеколец трамвайных, площадейстепное головокруженьеи ржанье рыжих лошадей.И с целениеВот так лежу с травой в обнимку,и отдыхаю от трудов,и в человека-невидимкувдруг превратиться я готов.Заговори мне боль, как знахарь,да исцели меня травой,
Пусть облака плывут, как сахар,как белый сахар даровой.Так вот какая ты, природа,твой солнцепек и твой ледник!И умираешь ты от родови воскресаешь после них!Я разделяю твою участь —с тобой с утра и до утра —вечнозеленую живучестьпадучих звёзд, летучих трав.Не исчезает все куда-то,лишь изменяет вид, поканад головой моей кудлатойменяют форму облака.Смотри, земля меня зращаетнад стаей птиц, под стаей туч.Смотри, природа превращает
зелёный куст в зелёный луч.

ВАСИЛИЙ РЫКОВ



Кузнецы

В совхозе на тракторном станеРаботают сын и отец.Давно доказали цыгане,Что значит природный кузнец.Коней приведут — оживает,Светлеет лицо старика.И долго по гривам блуждает,О чем-то припомнив, рука.А младший, колдуя у пресса,Совсем не глядит на коней.Другие теперь интересыУ этих строптивых парней.Горит чистотою хрустальной
У новенькой «Явы» стекло.И блещет цыганскою шальюОбитое плюшем седло.

Высота

Заглох мотор, и обступили горы,И подошла такая тишина,Что бесконечность синего простораМне стала, словно музыка, слышна.Внизу лежала тихая долина,Исхоженная вдоль и поперёк,Где мне знакома каждая морщина.Где мне известен каждый уголок,Где я живу, где век мой мчится скорый.Совсем не замечая красоты.Как важно иногда подняться в горы,Как часто не хватает высоты!

ВЛАДИМИР ЕВПАТОВ



Перейти на страницу:

Все книги серии Юность, 1973

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза
Дети мои
Дети мои

"Дети мои" – новый роман Гузель Яхиной, самой яркой дебютантки в истории российской литературы новейшего времени, лауреата премий "Большая книга" и "Ясная Поляна" за бестселлер "Зулейха открывает глаза".Поволжье, 1920–1930-е годы. Якоб Бах – российский немец, учитель в колонии Гнаденталь. Он давно отвернулся от мира, растит единственную дочь Анче на уединенном хуторе и пишет волшебные сказки, которые чудесным и трагическим образом воплощаются в реальность."В первом романе, стремительно прославившемся и через год после дебюта жившем уже в тридцати переводах и на верху мировых литературных премий, Гузель Яхина швырнула нас в Сибирь и при этом показала татарщину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. А теперь она погружает читателя в холодную волжскую воду, в волглый мох и торф, в зыбь и слизь, в Этель−Булгу−Су, и ее «мысль народная», как Волга, глубока, и она прощупывает неметчину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. В сюжете вообще-то на первом плане любовь, смерть, и история, и политика, и война, и творчество…" Елена Костюкович

Гузель Шамилевна Яхина

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее