Журнал «Вокруг Света» №07 за 1974 год

Незадолго до рассвета я выползаю из своего убежища. Небо чуть посветлело, и можно хоть немного ориентироваться. Но едва я успел прикинуть направление, как все погрузилось в густой туман. Нудно забарабанил дождь. С огромным трудом я добираюсь до горного перевала. Здесь идет сильный снег. Спускаюсь в следующую долину. Главное — не покатиться кубарем и не переломать кости. Рюкзак норовит предательски столкнуть с кручи. Немного погодя вижу двух индейцев, которые поднимаются по тропинке, параллельной моей. Рискуя сорваться вниз, спешу к ним и спрашиваю, где Ламеллин. Индейцы с удивлением разглядывают меня, а потом молча машут вперед вдоль долины. Ура! Значит, я все-таки держался верного направления!»

...Через четыре дня на каменистом берегу Мараньона я соорудил себе плот из трех пустых бочек из-под бензина. На сей раз меня выручил миссионер: подарил «плавсредства» и дал лошадей для их перевозки. Столь необычный вариант дальнейшего путешествия был избран мною, так как, по слухам, в двух днях пути река становится судоходной, хотя здесь она шумно вырывалась из каньона бурыми валами с гривой пены землистого цвета. Правда, у меня копошились сомнения: как может быть судоходным подобное «чудовище»? Неужели сведения индейцев опять окажутся ошибочными? Волнуясь, я кончаю строить плот на глазах у изумленных индейцев, которые пригнали лошадей с бочками. Остается разрешить одну проблему: обеспечить мое будущее судно рулевым управлением. Выход напрашивается сам собой: я беру толстую ветвь и вытесываю из нее подобие весла. Теперь можно отправляться в путь, хотя бы с некоторой надеждой, что моя затея завершится благополучно...

К сожалению, своенравная природа далеко не всегда милостива к тем, кто осмеливается бросить ей вызов. Течение с силой подхватывает мой плот и начинает бросать его из стороны в сторону, словно на гигантских качелях. В последний раз бросаю взгляд на удаляющиеся фигуры индейцев, и вот я уже втянут в смертельно опасную игру. Меня подкидывают огромные волны, стараясь сбросить с ненадежной опоры. Я выпрямляюсь, но тут же в плот с яростью бьет следующая волна. Пока держусь. И все же благоразумие диктует пристать к берегу: мое судно слишком ненадежно. Задача, увы, невозможная, так как плот все время крутят водовороты. Я сижу, судорожно вцепившись в веревки, обдаваемый ледяными волнами. Нас двое: плот и я. Только бы не подвести друг друга. Мы несемся вниз по реке с головокружительной скоростью. Стремительное течение, мчащее нас, тащит за собой солидные валуны. Кажется, что воздух вокруг превратился в противную грязную пену. Смирившись, я жду неминуемого крушения. И все же оно происходит внезапно, как выстрел. Я опрокидываюсь на спину и падаю с плота головой вниз, успев подумать, как, наверно, нелепо выглядят мои взлетевшие вверх ноги. Кажется, что проходит целая вечность, прежде чем я всплываю. Волны слепят меня, я захлебываюсь. Плот мчится в двух метрах от меня. Вдруг я с ужасом обнаруживаю, что не могу плыть: ноги запутались в одиннадцатиметровом страховочном шнуре, которым я привязался к плоту. Теперь не поддаваться панике. Пытаюсь выпутаться, глотая воду и пуская пузыри. Освобождаю левую ногу. Хоть как-то можно держаться на поверхности. Остается правая нога, все еще захлестнутая шнуром. Ножа под рукой нет, я беспомощен. Стоит шнуру зацепиться за скалу или за ветку, и для меня это будет конец.

Что ж, мне и раньше доводилось висеть на волоске от смерти. Правда, сейчас вместо него проклятый капроновый шнур. Острые камни больно рассекают кожу, избитое тело отказывается повиноваться.

«Нет, я не сдамся! Ни за что!» — мысленно повторяю я себе, продолжая отчаянный поединок...

Ура! Мне наконец-то удалось освободить ноги! Сделав отчаянный рывок, забираюсь на перевернутый плот. Проходит несколько секунд, и, словно издеваясь, поток вновь подбрасывает меня в воздух и швыряет в волны. Опять нужно догонять плот, который старается унести бешеное течение. Наконец мое упорство вознаграждено. Теснина остается позади, у берегов местами появляются каменистые отмели. «Золотая змея» извивается в глубокой долине: крутые повороты с такой быстротой следуют один за другим, что трудно уследить за несущимся мимо пейзажем. В конце концов я решаю отказаться от славы покорителя Мараньона: ногти на руках сорваны, правая лодыжка распухла. Бреду вдоль берега и тащу по воде перевернутый плот. Когда силы окончательно покидают меня, останавливаюсь на ночлег у небольшой заводи.