Фундаментально задача сводится к тому, чтобы найти несколько вероятных функций пера, которые могли бы связывать исходную и результирующую операции. Отправной точкой такого перехода в эволюции полета у птиц выступают пухообразные теплоизолирующие перья, которые появились у эндотермного похожего на динозавра существа и,
Под материнским крылом опушенные птенцы прячутся от дождя, холода и солнца
Я не говорю, что еще одна гипотеза (о том, что плоские перья на передних конечностях у птиц образовались в качестве зонтиков, чтобы уберечь систему теплоизоляции организма от влаги) делает картину более ясной. Сложно сказать что-то определенное теперь, по прошествии сотни миллионов лет. Впрочем, пожалуй, совершенно очевидно, что сцепленные в пластинку бородки пера (как у маховых и других контурных перьев) образуют препятствие и для воздуха, и для воды. Если передние конечности с расположенными на них перьями складываются на спине, то перо, развиваясь в указанном направлении, почти неизбежно обеспечит эффект зонтика, который позволит сбрасывать воду с тела и уберечь расположенные ниже теплоизолирующие пуховые перья от сырости. Если пойти по этому пути дальше, в конце концов мало что помешает использовать этот «зонтик» в ряде других перечисленных функций, в том числе собственно для полета. Аналогичным образом плоская аэродинамическая поверхность получается из волосков на пушистом теплоизолирующем хвосте летяги. Я размышлял о том, как корольки сидят где-то на холоде, и дождь стекает по их длинным маховым перьям, а пух внизу остается сухим, и подумал, что пусть теория зонтика не решит давнюю загадку эволюции, но она хотя бы может объяснить, как корольку удается пережить ненастную ночь.
9. Зимнее топливо корольков
Утром в середине января я ищу корольков в роще красных елей и бальзамических пихт на северной стороне ручья Олдер-Стрим. Здесь темно даже летом: густые кроны деревьев не пропускают солнце. Света пробивается так мало, что на упругом коричневом гумусе не растет ничего, кроме мха, который покрывает почву зеленым бархатным ковром. После летних дождей из-под земли выскакивают желтые и сиреневые грибы. Весной здесь поют и строят гнезда еловые, миртовые и магнолиевые лесные певуны.
Сейчас лесных певунов нет, и мир совсем другой. На ветках с потемневшими иголками над моей головой скопился снег, и света стало проходить еще меньше, а в снежном покрове на мшистой земле отпечаталось множество следов. Недавно ручеек пересекали олени, их хоженая тропа идет через этот участок леса туда, где они питаются – в расположенные подальше более открытые лиственные леса. Дикобраз протоптал в снегу похожую на тоннель канавку от своего убежища под кучей камней к одинокой тсуге и объедает ее по ночам. Американские беляки заходят сюда мало, потому что веточки, которыми они питаются, расположены здесь слишком высоко. Кажется, что птиц в лесу почти нет, серое небо обещает еще более тихий день и еще больше снега, а глухой скрип моих шагов перекрывает немногие оставшиеся слабые звуки.
Я присел на ствол упавшей пихты и прислушиваюсь, не раздастся ли легкое, но настойчивое постукивание североамериканского трехпалого дятла (