Зимняя сага

– Но, мне действительно стало жалко девочку. Отец у неё оказался жестоким. Я у них уже три года работаю, но ни разу не видела его в таком состоянии. Он так разозлился, что я с работы его вызвала… Кем работает? У него несколько складов своих продуктовых. Оттуда возят товар в разные магазины. Он несколько лет назад челночником был, возил обувь из Польши, а потом сколотил состояние и занялся продуктами. Он там большой начальник, беспокоить его во время работы категорически нельзя, а я…

Тома всё говорила и говорила. Когда Мила вернулась с работы, казалось, что весь конфликт уже сошел на «нет». Альбина тихонько играла с кукольной металлической посудой, а Тамара, перемыв настоящую посуду, снова устроилась на хозяйском диване с радио трубкой в руке.

– А почему дочь меня не встречает? – войдя домой с тяжелыми пакетами, громко спросила Мила.

– Ой, не спрашивай, Милочка, не спрашивай, – защебетала Тамара, – сегодня тут такое было.

Пока Тамара вводила хозяйку в курс дела, девочка сидела на краешке дивана, обнимая саму себя за плечи. Глаза ее были закрыты.

– Как же так? Если бы я была дома, я бы не допустила, – сокрушалась Мила, – она же у нас такая спокойная девочка. Нельзя было ее трогать, нельзя… Альбинка, – позвала мама, – иди ко мне.

Тут она услышала мамин голос и вышла из комнаты, молча посмотрев маме в глаза. Та провела ладонью по её слегка припухшей, розовой щечке.

– Болит? – спросила она, сведя вместе тонкие брови.

– Нет, – прошептала девочка, – прошло уже.

– А сильно болело? – сердце матери сжалось.

– Нет. Немножко поболело, – Альбина отвечала односложно.

Мила обняла дочку, крепко прижав её к себе.

– И, представляешь, она совсем не плакала, совсем…– не умолкала Тамара.

– Не обращай внимания. Ты, конечно, очень напугала Тамару, я понимаю. Но, всё же не надо было так… Папа у нас очень строг к тебе, но ты не расстраивайся. Ты же всё равно наша хорошая девочка, правда?

Правда. Хорошая. Мужественная. Совсем не плакала. Но, зачем это всё, если папа поднял руку?

5

Роберт, как обычно, вернулся домой в начале девятого вечера. Дети никогда не спрашивали подробностей того, что папа делал на работе, и как прошел его день. Все, что разрешалось – встретить его в прихожей, поцеловать и уйти в детскую, дабы не мешаться под ногами. В этот раз Альбина не вышла встречать отца. Побоялась. Пока она немного с опаской сидела неподвижно в своей спальне, папа сам открыл дверь в комнату. Увидев дочь испуганной, он обратился к ней:

– Иди сюда, – коротко и спокойно. Без доли сожаления, но без злости.

Он формально поцеловал девочку в ту щеку, по которой недавно ударил. Дежурный поцелуй остался лишь на щеке. В душу ребенка он так и не проник. Она, также, как и днем, стояла не шевелясь.

– Всё, зайди к себе, – скомандовал отец, и Альбина послушно вошла, закрыв за собой дверь. В ее сердце появился маленький огонек надежды, что папа всё же любит её.

Утро субботы начиналось всегда одинаково. Мила высыпалась после бесконечных приемов пациентов и дежурств, Роберт готовил свое коронное блюдо – тушеную свинину с травами и сванской солью, а себе на завтрак варил крепкий кофе по-армянски. Запах восточной приправы каждую субботу будил Альбину, которая по выходным становилась единственной дочкой своих родителей: брат переезжал на два дня к бабушке. Она уже проснулась, но так хотелось поваляться еще, что, снова закутавшись в одеяло, девочка повернулась к стенке. Отец в этот момент вошел к ней и присел на кресло рядом с диваном, где спала Альбина.

– Поедем сегодня вместе со мной? – он по-отцовски поправил ей одеяло, чтоб прикрыть спину.

– Угу, – сонно ответила дочка, – а куда поедем?

– Ко мне на работу сначала, потом в супермаркет на набережную. Собирайся потихоньку, только сначала позавтракаем.

– А мама тоже поедет?

– Мама пусть отдыхает, мы вдвоем поедем, – Роберт открыл детский шкаф-купе, чтоб подготовить для дочери красивую чистую одежду. Он аккуратно повесил на спинку стула её шерстяные брюки в модную красную клеточку и малиновую водолазку с надписью на английском.

– Что тебе на завтрак положить? – спросил он дочь.

– Мясо, которые ты приготовил. Я до обеда не дождусь, – она медленно вставала, поправляя длинную пижаму.

Отец одобрительно улыбнулся. Завтракали молча, лишь из маленького кухонного телевизора мужской голос создавал фоновый шум. Диктор рассказывал про глубины океана, морских обитателей и загадочных существ в сопровождении красивой, умиротворяющей музыки.

– Ты чего так долго возишься? – отец увидел, как Альбина крутится возле зеркала с расческой в руке.

– Я же не умею заплетать себе волосы. Это мама делает обычно, или Тома, – ответила девочка.

Её длинные, пушистые волосы, что доходили до поясницы, были страшно непослушными. Их всегда сложно расчесывать, настоящее испытание для Альбины.

– Давай просто соберем их в хвостик, – Роберт попытался изобразить на голове дочери тугой конский хвост, но получилось это у него крайне неудачно. Они тихо хихикали, договорившись не снимать ей шапку, пока не вернутся домой.