Зимняя жертва

Стражницы, влетев в зал, застыли на месте при виде широко ухмыляющейся Янди. В руках беглянки мертвенно отсвечивал меч.

– Что уставились? Хотите поглядеть, как косят накхи?

Янди глубоко вздохнула, чуть прикрыла глаза, покачнулась…

Охранницы тоже обучались драться с детства, однако ни одна из них не сталкивалась прежде с подобным колдовством. Чужеземная девица – тощая, белобрысая, ростом по плечо самой невысокой из них – вдруг будто начала расплываться в воздухе. То ли время замедлилось, то ли сами они вдруг стали медленными и неуклюжими… А девица взмахнула Серпом Луны, завертелась на месте – и сверкающее лезвие замелькало в воздухе, вспыхивая, как стрекозиное крыло…

Так в чертог Ночного Лика явилась смерть.

…Янди никогда не сомневалась в безграничной воле богов, повелевающих судьбами людей. Боги были всемогущие и жестокие, немилостивые и мстительные. Их можно было попытаться подкупить или перехитрить, однако это редко помогало. По своей прихоти боги в одночасье безжалостно ломали все, с таким трудом выстроенное человеком. Часто Янди и сама бывала проводником их произвола.

«Кто ты, ведущий меня сквозь тьму? Отец Исварха, Мать Найя, саконский Брат-Огонь? Я не вижу твоего лика, но знаю, что ты ведешь меня, словно слепую, по тропе через неведомую чащу. Я чувствую твою руку на плече. Ты привел меня на огненный холм, к старому сакону, с которым я надеялась никогда больше в этой жизни не встречаться. Если у меня и был в жизни отец, то он – и что я сделала с ним, его родом, его сыновьями, с его добрым именем?»

Янди прекрасно знала, что она сделала, и не то чтобы ее это когда-то заботило. «Эти люди мне чужие», – рассуждала она. Настоящая родня, если она еще осталась, – в Накхаране и в неведомой земле Великой Матери…

«И вот судьба привела меня к моему родному деду, а толку? Он даже не смог защитить меня, и мне опять приходится самой позаботиться о себе… Неведомый бог, зачем ты привел меня в эту землю? Я всего лишь искала семью, но вот я снова убиваю! Как понять твою волю?»

Янди опустила меч и остановилась, закончив танец. Все заняло лишь несколько ударов сердца – ни единого лишнего движения, все точно и красиво, залюбуешься. Тело с наслаждением вспомнило все, чему его учили много лет. Оно желало разить еще, но Янди решительно приказала себе успокоиться. Дело сделано, и теперь ей понадобится не острый клинок, а быстрый, здравый разум. Лазутчица обвела взглядом пол, залитый кровью. Равнодушно поглядела на чью-то отрубленную руку, что валялась в темной луже под ногами. Четыре стражницы догнали ее в этом зале, и ни одна не ушла живой от ее оружия.

Янди перевела взгляд на статую богини на алтаре:

– Эта жатва для тебя, Двуликая!

Она и сама не знала, почему эти слова сорвались с ее губ. Черный лик богини безмятежно улыбался в ответ.

Лазутчица на миг склонила перед ней голову, стряхнула кровь с клинка и легким шагом побежала искать Аюну.

Глава 6

Спящий в Борозде

Ветер пролетел над степью, вороша ее рыжую, начинающую седеть шерсть. С резкими криками пронеслись и исчезли птицы. Мертвые травы перестали колыхаться, огромный простор застыл в неподвижности, словно чего-то ожидая.

Летом такое темно-сизое, низкое, набухшее небо бывает лишь перед грозой. Сейчас тучи неподвижно нависали над священным озимым полем, словно собирались раздавить его. Сотни пришедших сюда из Глиняного города людей невольно понижали голос, а то и вовсе помалкивали, не в силах преодолеть трепет и страх перед тем, что будет. Слишком много зависит от Зимней жертвы, чтобы нарушить действо случайной ошибкой.

Пришло время самых коротких, самых темных дней. В полуночных землях, где вечный холод, в эти дни солнце скрывается до самой весны. В вендских лесах славят предков, медведи ложатся спать, приходит волчья пора. Здесь, в стране Богини, зимний излом означает встречу с ней. Одни об этой встрече молят, другие ее страшатся. В эти дни истончаются границы между мирами. Боги и люди, живые и мертвые как никогда близки друг другу. Самое время обратиться к Богине с просьбой, и особенно опасно чем-то прогневить ее.