Зимний дворец. Люди и стены

В марте 1817 г. камердинер Иван Лукин рапортом доложил своему непосредственному начальнику о том, что часы испортились. В рапорте камердинер упомянул, что механик Кулибин перевез уникальные часы в Зимний дворец 6 июня 1799 г., он же «их разбирал, чистил и поставил в комнате у редких вещей». Причем с 1799 по 1817 г. «…никакой поправки ни чистки чинено не было; ныне же в оных механика не действует так, как должно: павлин на ходу останавливается, сова делает повертывание головою со скрыпом, а петух вовсе не действует»[609].

Хозяйственники обратились к «мастеру Стразеру» с просьбой определить «цену вопроса», однако часовщик, «принимающий на себя оное, не может назначить, доколе не разберет и не осмотрит всю внутренность». Поскольку И.Г. Штрассер к этому времени умер (1815 г.), то ремонтом часов занимался его сын Ф. Штрассер.

Князь П.М. Волконский обратился лично к Александру I с вопросом «быть или не быть» часам, на что «Государь Император повелел спросить у мастера хотя примерную цену, в каковую починка оных часов станет». Попутно император распорядился изготовить для него «к фигурам, на рисунке обозначенным, часы в глобусе». Часовщик ответил, что «за починку по причине многотрудного разобрания всех механических частей точной цены за работу не полагал, а назначил только, что сия работа стоить будет около 5000 руб., а может быть, несколько более или менее этой суммы».

Похоже, этот первый заказ на «Павлина» тяжело дался Штрассеру, поскольку ремонт часов продолжался с конца марта 1817 г. по конец июня 1818 г. В результате егермейстер Василий Пашков 30 июля 1818 г. доложил князю Волконскому, что часы «ныне исправлены и поставлены в Эрмитаж на прежнем месте июня 10 числа», что «оные действуют очень хорошо» и что Штрассер просит «за его материалы и труды» выплатить ему 5500 руб.[610] Еще 1100 руб. Штрассер получил за заказ царя, изготовив для Александра I «часы в глобусе».

Судя по всему, работа была добротной, и часы «Павлин» проработали 10 лет. 8 июня 1827 г. обер-гофмаршал К.Н. Нарышкин доложил министру Императорского двора кн. Волконскому, что «при заведении механиком Страссером находящихся в Эрмитаже часов в виде Павлина лопнула пружина; из взятого показания как самого Страссера, так и часового мастера Гайнама, и механика Гамбса, явствует, что означенной пружины здесь сделать невозможно, за неимением способных для сего мастеров, а должно выписать из Англии таковых две пружины»[611].

Александр I позволил выписать пружины, после получения которых началась работа. Пружин у английского фабриканта заказали сразу две. Обошлись они в 434 руб. 4 коп. Работа была очень сложной, поскольку Штрассеру пришлось «снять с поддона все бронзовые фигуры и утвердить главенствующую пружину сию в барабан, находящийся в поддоне, поставить опять все фигуры по вычистке их на прежнее место и произвести действие их во взаимное соотношение»[612]

. Установленная пружина сразу лопнула «при напряжении в двух местах», и работу пришлось полностью повторить. В результате ремонт занял 147 дней. За эту работу Штрассеру выплатили 2200 руб. Это был второй ремонт «Павлина», выполненный Штрассером.

Весной 1831 г., когда часы замерли в третий раз, Зимний дворец немедленно пригласили «часового мастера Страссера», который установил, что причина остановки часов кроется в загустевшем масле, поэтому «действия павлина сделалось очень медленно и по временам и останавливается на самом ходу»[613]. Поскольку неисправность носила пустяковый характер, то часовой мастер просил разрешение на чистку пружин, гарантируя, что на это потребуется одна неделя. Причем всю работу мастер обещал сделать «безденежно». Однако в Эрмитаже тогда шел ремонт, было много пыли, и поэтому министр Двора князь П.М. Волконский принял решение «оставить до осени, когда починки в Эрмитаже окончены будут». Ремонт часов состоялся только в начале 1832 г., и камердинер Яковлев рапортовал по начальству: «Часы с павлином часовым мастером Стрессером вычищены и все группы действуют очень хорошо»[614].

Как известно, пожар 1837 г. пощадил Малый Эрмитаж. Если бы часы-автомат стояли тогда в Зимнем дворце, то наверняка они бы погибли. Судя по дошедшим до нас акварелям, часы «Павлин» были выставлены в восточной галерее Малого Эрмитажа. Видимо, во второй четверти XIX в. над часами установили стеклянный купол на бронзовом каркасе, защищавший тонкий механизм от пыли и «энергичных» рук. Из поколения в поколение дети Зимнего дворца приходили к своему «Павлину». Приходили к нему и взрослые. Завода механизма изначально хватало на несколько часов, то есть он был рассчитан на стандартный формат какого-либо развлекательного дворцового мероприятия.