Злобная девочка

Она всхлипывала, обхватив руками плечи, смотрела то на меня, то на других мужчин, но после последней фразы ее взгляд закрепился на мне. Было темно, даже факел Невила не мог полностью разогнать темноту безлунной ночи, но я все равно увидела, как губы женщины дрогнули в неуверенной улыбке.

- Ты же не сделаешь этого, да? Ведь так, девочка?

Я скривилась.

- Она уже лишилась мужа, двоих детей и всех слуг, кто нас видел, - лениво, со скучающим тоном произнес Томас, - Последняя и доля твоя.

Забавно то, что ей было все равно, что я до сих пор не кричу от ужаса. Что вполне спокойно стою рядом с Гленом, изучающе смотрю на нее и в моих глазах нельзя найти и капли жалости.

Я по сей день думаю – почему я была так спокойна? Почему что при нападении на деревню, что в тот момент в лесу я не испытывала ничего, кроме слабой неуверенности. Может таков был склад характера, может вмешательство Извне. После встречи с новыми приятелями я не перестала ощущать кого-то другого в себе во время боя. Порой руки даже не поспевали за ним. На что мне дарила жизнь шанс? Иногда складывалось впечатление, что в теле я не одна и если бы была католичкой, то решила бы, что одержима. Но я ею не была, герцог тогда даже не крестил меня. Еще одна загадка.

Почему я сейчас спокойно положила руку на меч, слабо усмехнулась и медленно потянула оружие вверх? Потом передумала. На бедре справа крепился небольшой кинжал – подарок Кейла. Когда-то он зарекся к Гейлом, что никогда его не сможет побить девчонка, а если так и случится – то парень выполнит любую ее просьбу. Я попросила кинжал.

Она решила, что я не убью ее потому что я девочка. Что именно поэтому не смогу сделать то, что сейчас происходило – отвести руку с кинжалом в сторону.

- Держи ее за волосы.

- Сама.

Я злобно сверкнула глазами, выругалась, свободной рукой ухватив замершую женщину за космы. Она даже сопротивляться не могла от ужаса. Внезапно мне подумалось, что мать могла умереть так же. И еще невесть сколько других женщин, а эту наверняка даже попользовали – вряд ли бы Кейл упустил такую возможность. Томасу не особо нравились сопротивляющиеся. Но вместе с этим – а сколько еще людей пережили такую смерть? И верхом эгоистичность было не понимать этого, как будто никогда в мире не сжигали других деревень. Все было здесь, на шершавой ладони, огрубевшей, с мозолями. К черту это все. К черту память, к черту сожаление и глупые детские желания и надежды. Я была идиоткой, которая ничего не видела перед собой кроме злобы и давно пора забыть об этом.

Резкий, обрывающий чужую жизнь, жест. Женщина захрипела, схватилась за горло, заваливаясь набок, издавая противные, булькающие звуки. Я смотрела на то, как она умирает, как слабо подергивается ее тело, а кровь, в темноте кажущаяся совсем черной, хлещет из глубокой раны. Хватило сил перебить сухожилия.

Третий клинок. Я сильная. И я буду такой, или меня ожидает такая же участь – умирать в одной рубашке в лесу, на первом снегу.

- Молодец, - Глен хлопнул меня по плечу, - До последнего не верил.

- Ладно, пошли отсюда, - Томас поморщился, легко толкнув застывшую убитую ногой, - У них почти ничего не было, черт побери. Одно мешка хватило, чтобы унести.

Я пыталась понять, что сейчас чувствую.  Тыльная сторона ладони вымазана кровью, ее же следы на одежде – слишком уж сильно брызнула. Я определённо не чувствовала угрызение совести, мне было все равно. Парни убили в доме еще и детей, других людей – невесть сколько на самом деле. Десять? Больше? Не важно. Эта женщина до последнего верила в жизнь, в то, раз ее отдали мне, значит она будет дышать дальше. Потому что наверняка я соплячка, падающая в обморок от вида крови. Может быть такой меня сделала последняя ночь в деревне, изменила, помутнив разум, но одно верно – почва для этого имелась определённо. Хмыкнув, я вернула кинжал на место и ловко забралась в седло, первой уводя кобылу прочь.

Продажные

В этом отныне и состояла моя жизнь. Злоба сменилась на безразличие ко всему и всем. Люди – не более чем мешки, набитые мясом. И пусть я точно такая же, ничем от них не отличающаяся, но я борюсь, в отличии ото всех.

Жирные лорды, простые люди, плачущие девушки, даже несколько детей – мои руки были в их крови. С каждым днем меня обучали все новому и новому. Как быть не заметнее, как бить искуснее, как играть на том, что я девушка. Это тоже оказалось преимуществом, хотя по началу казалось лишь недостатком. Я становилась умнее. Хитрее. Не гнушалась грязными приемами типа песка в глаза, подножки или еще чего-то.

- Простите, сэр, вы не поможете мне?

Ночь зажгла масляные фонари. В этот раз мы замахнулись на поистине шокирующий город – сам Лондон!

- Да? У вас что-то случилось?

Под броней и плащом было невыносимо душно и жарко даже сейчас. Улицы опустели, не было ни души.

- Понимаете, мне… мне нужно как можно скорее попасть домой. Но говорят, что в том проулке постоянно ошиваются разбойники. Благородный сэр, вы не проведете меня? Всего лишь до проулка, это не так далеко.