Злобная девочка

Глупые мужчины. Как же все-таки ими легко управлять, если знать, как это делать. Достаточно улыбки, хлопанья ресниц, парочки лестных слов и он уже поплыл. Друзья говорили, что я красива, но я только отмахивалась – какая разница?

- Конечно.

Он двинулся вперед, я, сжимая корзину, за ним. Через минуту стражник уже был приперт к стенке дома, хрипел и глядел на меня с ужасом. Я тренировала не только меч, кое чему удалось научиться и у ночных тварей, что не прекратили меня посещать. И теперь серые глаза мерцали, заставляя жертву испытывать непреодолимый ужас.

- Ведьма! – сипел мужчина, предпринимая жалкие попытки вырваться, но напрасно. Короткий нож пробил шею, заливая натертые доспехи кровью.

- Не ведьма, - я оскалилась, отступив и позволив ему грузно осесть, испуская дух, - Всего лишь злобная девочка.

Прозвище настолько плотно закрепилось за мной, что я прекратила каждый раз ворчать, ругаться и пытаться дотянуться кулаком до одного из наемников. Пусть шутят, отчасти они правы. Хотя правда эта была крайне неприятна. Я все же ощущала себя больше взрослой, чем ребенком.

В ту ночь улицы Лондона окропились кровью какого-то политического деятеля и его слугами. Экипаж ехал по пустым улицам в одиночестве и от чего-то его хозяин даже не попытался обеспечить себя должной охраной. Такая участь постигла и всю стражу, которая могла бы нам помешать. На кону стояли слишком большие деньги, да и головы наши тоже. Если бы попытались, прямая дорога на эшафот.

Нам совершенно было плевать, что думают люди. На гнев Бога – тем более. У наемников он один – деньги, так что ему гневаться? Мы только воздавали ему честь, работая беспринципно и тихо, отдавая себя только ему. И если ты платишь – тогда мы с тобой, но извини, если чей-то кошель окажется тяжелее, потому что совершенно все равно на чьей стороне оставаться. Все равно на него найдется управа. Нас несомненно искали, вне закона, вне всего – бесчестные ублюдки, которым никто не указ. И я только смеялась в лицо тем, кто так считал и осуждал нас. Плевать! Зато я жива, зато у меня есть верные друзья, потому низость для наемника предать друга. У нас свои, странный, специфичные понятия чести. Пустить слух, сплести цепкую паутины интриги – все это дается по щелчку пальцев. И бурной, багровой рукой крови мы стремимся туда, где блестит чье-то золото, призывно и обольстительно. И из самых падших и низких понятий и вер нам дороже всего была одна: кто больше платит, тот и выйдет победителем из своей маленькой войны. Нас нанимали, чтобы грабить деревни, сжигать ведьм, бросали куда угодно и было совершенно все равно кто пострадает и, кто что потеряет. Если я от этого приобрету, если мой маленький не уйдет в убыток себе же, то Томас неизменно пожимал руку заказчику, кем бы он был. Если ублюдок - плевать, мы в своем праве убить его после выполнения задания, ибо контракт свят. Кто бы не встал у тебя на пути, кто бы не являлся целью нельзя бросать его на пол пути, сам виноват, что взялся.

Мы скользили призракам по дорогам Англии, находились везде и одновременно нигде. Точно тени на дорогах, растворялись. Шесть всадников, несущие с собой смерть. Мои руки спустя год, два, уже были не по локоть в крови – я буквально захлебывалась в ней. Я шла по головам слабых, сплевывала на землю и хмурилась – это их вина.  А я всего лишь инструмент в руках Смерти, ее коса, ее безликий взгляд, как и остальные. В глазах Томаса плясали веселые огоньки безумия, когда он встречал противника своим мечом, ухмылялся и давал отпор. Мы шли плечом к плечу, не глядя по сторонам и тем более не оборачиваясь назад. Парни знали мою маленькую тайну, за которую меня давно было впору сжечь или вздернуть. Что я вижу Иное, даже порой говорю с ним. Что меня охватывает странное чувство во время боя. Но им было плевать – как на Иисуса, так и на все остальное. Невил даже завистливо присвистнул, сказав, что не отказался бы от чего-то подобного. Потому что не раз подобное спасало мою шкуру, уберегая от внезапного выпада или слишком сильного и мощного удара, который я бы никогда не смогла отразить самостоятельно. В определённый момент я дала ему имя, сравнив с демоном, собственным и личным – Визерис. Может и правда один из богов деревни последовал за мной, может это были домыслы, но все же что сделано, то сделано.

Ведьма, наемник, проклятая, бесчестная - примерно такую славу я себе заслужила в определённых кругах. Наглая девчонка, без принципов, бойкая, с задатками лидера и поганым характером. Я ругалась как сапожник, как и друзья, пила с ними, весело хохоча, сложив ноги на стол. Может, встреть я на той дороге, других людей, то сейчас все сложилось иначе. Парни стали невольными учителями, показывая свой образ жизни, не только в оружии. Глядя на меня - кто скажет, что мне всего 16? Что характером, что повадками я походила на вполне взрослую девушку, если не женщину, а решительности хватило бы на несколько человек.

Рыцарь

- Эй, ребят, как сидите?