Злой пёс. Плохой волк

Шариков-то сходу отказался от его предложения. А вот майор оказался посговорчивей

Когтин протянул ему свой Макаров, но Зубов покачал головой: Нет, спасибо. У меня свой.

Бобёр достал из внутреннего кармана дедов револьвер, но Когтин ткнул его рукоятью своего табельного ствола: И как ты себе это представляешь? Подозреваемого убил какой-то мудак со старой пукалкой, а майор Когтин в это время дрочил х*й в кустах? Из моего стреляй, я же его вёз. Я и убил. При задержании.

На несколько мгновений задумался волчара о том, чтобы сбежать. Оков на ногах не было, были они на лапах, но и это не столь важно.

Скован был его разум, а от этих оков избавиться было куда сложнее. Только бы дочка… только бы… Вот берёзки вы мои, провожайте меня в добрый путь. Травка зелёная — будь помягче, когда падать буду. Землица — принимай раба твоего.

Зубов аккуратно передёрнул затвор, зажмурил один глаз и вгляделся в мушку, над которой нависла лохматая серая голова. Затем нажал на курок.

БАХ! По лесу эхом разнёсся гром выстрела. Взлетели с веток испуганные птицы.

Из-за отдачи лапы бобра на секунду дрогнули, но затем стали твёрдыми, как никогда прежде. Волчара лишь сипло выдохнул и пал наземь.

Зубова разрывал адреналин; хвост-лопата ошалело стучал по земле. Ему захотелось подойти ближе, чтобы рассмотреть, действительно ли он убил эту мразь.

Но Когтин остановил бобра, положив лапу на его хлипкое плечо: Пора идти тебе. Рад, что был полезен. Но дальше я сам.

А дочку его и жену отпустить надо. Надо отпустить сегодня же, — с щемящей болью в груди подумал Когтин. Затем подошёл к мёртвому зверю, перевернул на спину, снял с него наручники и сказал, глядя в мёртвые волчьи глаза: Ты уж прости, что так. Начальство приказало. Ничего не поделаешь.

А Шариков всё мучался. И долго ещё, долго молодой капитан будет об этом думать — он это понимал. Нескоро отпустит его Зверск. И Звероед. И каждое утро будет просыпаться он с тревожным ожиданием очередной жертвы этого душегуба здесь или в другом таком же маленьком городке.

Впрочем, это ладно. Ласка завела двигатель и, медленно двигаясь по ухабистой дороге, протянула Шарикову три пачки: Господин Зорга благодарит за оказанную помощь. Это миллион, можешь пересчитать.

Шариков отстранённо глянул на пачки: Отпустят?

Ласка: Тебя? Да если в газету не побежишь — так мы с тобой больше и не встретимся. Тебя другая пуля найдёт.

Глава 30

К утру Когтин приехал в загородный дом бабули, чтобы забрать пленных волчиц и отвезти их в Клыков — туда, откуда они с Хрюном бесцеремонно забрали их двумя неделями ранее.

Затем он планировал выспаться; впервые за пару месяцев. С чувством исполненного долга.

Хрюн открыл ему дверь: А, товарищ май…

Когтин: Тихо, бл*ть. (поглядев по сторонам, он вошёл)

Говорил же.

Хрюн: Да там не слышно ничего, в комнатке этой.

Когтин: Ага. Бабуля моя слыхала, как я по ночам стручок гоняю. Стены тут тонкие. (манул проследовал за кабаном на кухню) Как дела?

Хрюн взял по тарелке в каждую бионическую лапу — экзотично-пятнистые жуки были покрыты томатным соусом: Всё хорошо. У нас завтрак.

Когтин: Покорми их и будем сворачиваться.

Хрюн

и без того жизнерадостный, теперь едва ли не подпрыгивал от услышанного: Наконец-то! Сейчас им передам.

Когтин: Да… да.

Хрюн открыл дверь и вошёл в келью: У меня для вас хорошие новости. (поставил обе тарелки на прикроватный столик) Всё кончено. Мы везём вас домой.

Клара несколько секунд обмозговывала услышанное, а затем расплакалась. Дочка оставалась так же отстранена и едва ли поняла, что сказал им капитан.

Хрюн ткнул бионической лапой в раскрытую книгу, лежащую на столике корешком вниз; один из многих бульварных романов про порядочных ментов, которыми они с Когтиным никогда не станут: Дочитала? Ничего, в дороге дочитаешь и заберёшь себе. Ладно. Не буду мешать вам. Ешьте досыта, дорога предстоит долгая.

Пританцовывая, Хрюн вышел из кельи, отошёл на пару шагов, вспомнил, что забыл закрыть дверь (такое уже случалось ранее, но волчицы не пытались сбежать), вернулся и провернул ключ в замке.