Злой пёс. Плохой волк

А что комиссару было делать? Зорга был ровней мэру. И хотел получить от зайца то, что причитается — расплату за преступление его сына.

И если бы он принял сторону мэра — то следовало убить троих зверей, стоящих теперь напротив них. А если придерживаться весьма справедливой позиции крота — то избавиться следовало лишь от одного наглого жадного озлобленного зверька.

Когда запал мэра иссяк, он понял. Вечно непобедимый заяц понял, что оказался в западне.

Зорга: Ну что, Косой. Это между нами. Твой ребёнок убил моего. Нужно что-то решать.

Косой: Скажи, чего хочешь. Только сына не трожь.

Зорга: Я хочу твою должность.

Комиссар ждал этой фразы. Конечно. Зорга мог попросить только этого, потому как больше у зайца ничего и не было. Только должность мэра этого гнилого городка и всё (законное и нет), что к ней прилагалось.

Косой быстро дышал и медленно пятился к машине: Город мой хочешь? Думаешь, у тебя получится лучше? Да блядский Зверск без меня развалится на куски!

Теперь и Зорга достал из-за спины пистолет. Следом за ним — Шариков извлёк из кобуры свой старый плохо стреляющий наган.

Зорга: Подошёл сюда. Давай.

Лосев: Господин Зорга, это совсем не обязательно…

Косой безвольно сделал шаг вперёд, затем ещё, вернулся на то место, с которого он начинал этот диалог (подумать только — лишь несколько минут назад он чувствовал себя хозяином ситуации, а теперь — не мог даже собраться с мыслями и нёс какую-то тарабарщину): Послушай, должность мою хочешь? Да забирай ты! И дом мой забирай! И машину! Сына — не трожь.

Зорга направил пистолет в его сторону: На колени.

Косой: Не бывать мне на коленях!

Зорга подал Ласке жест лапой и та прострелила зайцу правое колено. Мэр закричал, упал к ногам крота.

Затем Зорга передёрнул затвор своего Кольта Паттерсона и обратился к Ласке: Помоги мне, милая.

Косой, корчась на земле, красными глазами глядел на крота: Прекращай этот цирк! Все всё поняли. Но меня ты не убьёшь! Ты хоть понимаешь, какой шум поднимется в Обществе? Да другие травоядные тебя живьём сожрут вместе с волчарами! (Ласка медленно направила вооружённую лапу крота, пока дуло его пистолета не коснулось маленькой ушастой головы) Да я мэр, мать твою! МЭР!

Зорга: Нет. Мэр теперь я. А ты. Никто.

В последнюю секунду заяц рыпнулся, напряг одну целую ногу в попытке встать и броситься на крота. Но выстрел перебил его мысли — БАХ. И мозги, некогда управлявшие целым городом, подобно сырому яйцу шмякнулись на капот джипа.

Шариков охнул. Но понадеялся, что звук выстрела перебил этот женоподобный вздох.

Лосев дрожал, стоя в стороне и опустив голову. Для него голос крота прозвучал подобно божественному, откуда-то сверху.

Зорга убрал пистолет за спину: Предоставляете мне отчёт каждый четверг. Подробный. Слышите меня, комиссар?

Лосев поднял глаза: А… понял. Всё понял.

Шариков в нерешительности наклонился к кроту: Господин Зорга. Я… могу быть свободен?

Зорга: Ещё нет. Помогите Ласке затащить тело. А мы с тобой, комиссар, сядем в машину. Нам предстоит ещё одно дело. Давай. Проводи меня до машины.

И такой большой и такой зрячий Лосев послушно взял маленького слепого старика под локоть и повёл к машине; когда они отошли на приличное расстояние от хищников и заячьего тела, он тихо сказал: Прости, Зорга. Прости уж…

Шариков подошёл к зайцу. Поморщился. Огнестрелы в голову всегда выглядят ужасно.

Ласка: Давай ты подмышки, а я за ноги.

Шариков: А чё это ты за ноги? Я тоже не хочу в мозгах мазаться.

Ласка поразмыслила над услышанным, затем взял одну ногу зайца и кивнула на другую: А, похер. Давай за ноги оттащим.

Упаковав труп в багажник, они сели спереди. Ласка — за рулём. Шариков всё же испачкался. Парадная форма, измазанная кровью и мозгами очень символично демонстрировала истинную суть полицейской работы.