Зловещая тайна Вестерфилда

– Правда, Питер. Она мне сама рассказала. Я еще не звонила в полицию. Хотела, чтобы вы сначала приехали. Вы ей нужны. Знаете, она не совсем нормальная. Суд ведь это учтет?

– Хороший адвокат постарается, чтобы учел. – Рассел по-прежнему пристально разглядывал Мередит. – Если хотите, я позвоню.

– Нет, я сама должна позвонить, – ответила Мередит. – Знаете, она не считает, что сделала что-то плохое. Себя не обвиняет. Во всем виноваты другие.

«Возможно, это и мой случай, – подумала она. – Если бы я вчера вернулась, старик Берт был бы жив. Если бы не призналась Майку в любви, он тоже был бы жив. Но если бы да кабы, по мнению инспектора Маркби, не считаются».

– Дело в Саре, – сказала она. – Я за нее боюсь. Если Лейзенби ее бросит, она на куски развалится.

– Я о ней позабочусь, – уверенно посулил Питер Рассел.

Если она позволит, мысленно оговорилась Мередит. Возможно, позволит со временем. Она посмотрела вслед Расселу, который поднимался по лестнице, схватила телефонную трубку, набрала номер бамфордской полиции, гадая, решилась бы на такое, если б не Майк. По вполне справедливому заявлению Евы, подтвержденному Аланом Маркби, Филип Лорример был грязным мелким шантажистом, а Берт не самым симпатичным стариком на свете. Обоих никто не оплакивает. По последнему не горюют даже Перл и Уолтер. Они ошеломлены неожиданной смертью, и только. Огласка, суд, скандал окончательно погубят Сару. Лейзенби испарится в клубах пыли. Если Сара примет утешения Рассела, то не надолго. После чего он тоже почувствует себя обманутым. А еще есть Альби… Разумеется, он увезет Еву в Штаты, будет за ней присматривать. И никто ничего не узнает. Может быть, положить телефонную трубку и все позабыть? Убедить Рассела, что Ева наговорила всего в бреду, что она уедет в Штаты, снимется в сериале и все будут счастливы, никто больше не пострадает…

В трубке раздался голос, и Мередит автоматически попросила соединить ее со старшим инспектором Маркби. Прижав к груди телефонную трубку, она громко проговорила в пустой комнате:

– Только ради тебя, Майк… Чтобы все было по справедливости…

– Мередит, это вы? – спросил Алан Маркби.

Мередит открыла было рот, но ничего сказать не успела, потому что вокруг поднялась суета, по лестнице застучали шаги, в распахнувшуюся дверь влетел Питер Рассел с обезумевшими глазами, подскочил к ней двумя прыжками, крикнул:

– Вызывайте скорую, черт побери!

Мередит застыла, глядя на него. Слабый искаженный голос Маркби гудел в трубке:

– Мередит, что там за чертовщина у вас происходит?

– Дайте сюда! – рявкнул Рассел, протянув руку.

– Нет. – Мередит очнулась от паралича. – Я говорю с инспектором Маркби. – И добавила: – Нам нужна скорая, Алан. И вы. – Рука дрогнула, Мередит вновь лишилась самообладания. – Ради бога, скорей приезжайте. Вы мне нужны.

Глава 14

– Ох, боже, чай… – шепнула Мередит. – Что-то было подсыпано в чай…

Ева лежала на диванчике, где она ее оставила, только голова запрокинулась, изумленные фиалковые глаза широко распахнуты, губы открыты, лицо и тело застыли. Тонкие пальцы одной руки, унизанные кольцами, вцепились в розовую атласную блузу на груди, словно она хотела ее разорвать, сделать отчаянный последний вдох. На столе стояла пустая чашка из-под отвара ромашки. Мередит инстинктивно протянула к ней руку. Питер Рассел ее оттолкнул и выпалил:

– Не трогайте! – Она в ужасе отшатнулась, он поспешно продолжил: – Что она приняла? Таблетку, порошок? Еще можно что-нибудь сделать… есть слабый пульс. Сейчас приедет скорая, выяснится, что она приняла!..

Мередит перебила его, тряхнув головой:

– Вы ничего не поняли. Я не утверждаю, будто Ева сознательно приняла снотворное, наркотик. Наверняка она не сама его приготовила. Я имею в виду Лючию. Лючия подлила в чай какое-то снадобье!

– Повариха?! – изумился Питер Рассел. – Объясните, зачем надо было кухарке травить Еву Оуэнс?

– Синьорина права, – прозвучал сзади бесстрастный низкий голос. Мередит с доктором оглянулись на Лючию, которая, вся в черном, с триумфальным видом стояла в дверях. – Но я ее не травила – спасала. Знаю, что она сделала, – кивком подтвердила кухарка. – Поняла про яд, как только услышала, что парню плохо, а после его смерти догадалась, что это ее рук дело. Никому не сказала. Он был очень плохой. Грозил ей и малышке, приходил сюда, поднимал шум, скандалил. Обе мои девочки страшно боялись. Я решила как-нибудь его отвадить. Когда он заболел, поняла, что делать ничего не придется. – Лючия ткнула пальцем в распростертое тело Евы. – Она сама все сделала. Мне оставалось только ждать. Вы бы все равно узнали. Я бы вам никогда не позволила ее забрать, бросить в тюрьму вместе с дурными женщинами. Нельзя сажать в клетку такую красивую птичку. Не вините ее. Очень злой и плохой молодой человек ее мучил, преследовал… он должен был умереть!

– Ox, – прошептала Мередит, – а я думала, вы имели в виду Ральфа Хитербриджа! Не поняла…

– Она не страдала. Я все сделала как надо, – гордо объявила Лючия и вышла из комнаты.

– Что ты подлила туда, старая ведьма? – заорал Рассел, бросаясь за ней.