Зловещее сокровище

Как оказалось, в умеренных количествах алкоголь обладал именно тем эффектом, что был сейчас нужен; выражаясь по-другому, закусив первые две стопки, компаньоны принялись рыть дальше, причем немного поэнергичнее. Между тем, поочередно сменяясь, они не забывали, вылезая, каждый раз «прикладываться к бутылочке»; так вот, пока они ее допивали, соискатели за полчаса смогли продвинуться еще на сорок пять сантиметров, но вот дальше с их стороны пошли уже неоправданно ошибочные поступки: разгоряченные попавшим в кровь алкоголем, они почему-то посчитали, что если они продолжат точно в таком же духе, то их производительность значительно увеличится. Таким образом, опрокидывая в себя последнюю стопку, полицейский уже изрядно заплетавшимся языком высказал пришедшее на пьяный разум предположение:

– Послушай, Аркаша, а нет ли в той кладовке еще чего-нибудь, типа, что мы сейчас попробовали?

– Да там полно его! – простодушно ответил напарник.

– Не сходить ли тебе в таком случае еще за одной?

– Почему бы и нет?

– Вы что там, совсем, что ли, ополоумели? – не выдержав, подбежала Виктория со сверкающими глазами (к слову сказать, селение находилось на небольшой возвышенности, или холме, поэтому подполье в доме было довольно глубоким, а значит, там легко можно было ходить, и нисколько не нагибаться). – Вы же уже и так совершенно пьяные – мне что, вас потом отсюда на руках выносить, что ли, прикажете?

– Не переживай, Викуля, транспортировать никого не потребуется, – убежденно, но уже несколько невнятно отвечал ей бывший возлюбленный, – мы чувствуем себя сейчас просто великолепно… ведь так, Сеня? – попросил он поддержки у собутыльника.

Тот с готовностью кивнул головой, хотя движение его получилось чуть замедленным и выдавало человека, явно подвыпившего и ставшего в себе неуверенным.

– Э-эх, – в сердцах махнула на них рукой Багирова и, удрученная, пошла на прежнее место, – делайте уже, что захотите.

Ее пожелание было воспринято как благосклонность, и Ковальский, поднявшись, пошатываясь отправился за следующей бутылкой. Когда он вернулся, копать принялись по ранее разработанному сценарию: труженик, вылезавший из ямы, опохмелялся, а затем дожидался своей очереди, чтобы, немного передохнув, снова приняться за изнурительную работу; в таком темпе за час они углубились еще на сто пятьдесят миллиметров, причем, по мере опустошения сосуда с зеленым змеем, выбираться наружу им становилось гораздо труднее – движения делались вялыми и какими-то неуверенными, руки и ноги не слушались, ориентация в окружающей обстановке настойчиво нарушалась. В конечном итоге, как того и следовало ожидать, оба работника пришли в непотребное состояние, для проведения дальнейших поисковых работ полностью непригодное.

Наконец, когда в очередной раз, после честно отбытой смены, Ковальскому с большим трудом и лишь воспользовавшись помощью такого же пьяного собутыльника удалось кое-как вылезть наружу, Виктория (которой порядком поднадоело любоваться на «цирковое представление клоунов»), не выдержала и, презрительно оглядев «не в меру уставших» товарищей, самолично спрыгнула в яму; со свойственной ей женской логикой (как известно, в корне отличавшейся от мужской), она взяла в руки лопату, но стала копать не в глубину, а напротив, начала расширять стенки в левую сторону, ударяя штыком лопаты в грунт и осыпая вниз разрыхленную землю.

Ровно на пятом ударе, на глубине семидесяти сантиметров от верхней части разрытого углубления, в полуметре от кирпичной стены фундамента, штык лопаты наткнулся на что-то металлическое, твердое, издав характерный звук, причем до такой степени явственный, что его услышали даже пьяные представители мужской половины; кое-как они подползли к неровному краю и, недоумевая, принялись наблюдать, как их молодая и прекрасная предводительница, ни слова не говоря, аккуратно высвобождает из земляного плена чугунный горшочек, покрытый точно такой же крышкой и имевший емкость не менее пяти литров. Хотя железоуглеродистое творение и было подвержено легкой коррозии, но в общем и целом оставалось довольно прочным; судя же по времени, сколько чугунок находился в земле, он мог пролежать еще лет двести, а может, даже и триста. По понятным причинам не желая трогать клад своим руками, Багирова, придав голосу жесткие нотки, грубо окликнула:

– Королев! Давай спускайся: пришла твоя очередь осматривать нашу находку.

В такие моменты в сердца любых людей, начинавших уже отчаиваться, всегда поступает кровь, наполненная адреналином – не стал исключением и этот невероятный случай; в один миг (но все же не полностью, а частично, на сколько оказалось возможно) сбросив с себя охватившую недавно осоловелость, Семен немедленно спрыгнул в яму. Придерживая чугун двумя руками, он обратился к прекраснейшей, а в то же время, и удачливой женщине:

– Давай отскребай потихоньку с краю: надо больше места освободить, а то мы его никогда не вытащим.