Злые чудеса (сборник)

Демобилизовавшись, Натан Аркадьич стал писать фантастику – и быстро стал, без преувеличений, одним из классиков жанра. Причем в его ближайшем окружении насчитывалось немало народу, так или иначе связанного опять-таки с госбезопасностью. Его многолетняя редакторша номер один – дочка действующего генерала КГБ. В то самое время, когда «кровавая гэбня» якобы преследовала в СССР Натана Аркадьича так, что он сушил сухари и держал в шкафу чемоданчик с бельем, его книги успешно продвигал в США тамошним издателям не кто иной, как полковник внешней разведки КГБ Евгений Григорович, резидент под безобидным прикрытием. Впоследствии и об этом подробно рассказавший в интереснейших мемуарах «Да, я там работал».

С учетом вышеизложенного легко понять, почему я очень отрицательно относился к тому, что Натан Аркадьевич громогласно нес в массы в перестройку. Прошу понять меня правильно. Речь не о чисто антикоммунистических высказываниях. Но в них классик был совершенно искренен, в отличие от политических проституток, поминавшихся мною выше. Здесь все по-человечески понятно: писатель, некогда убежденный коммунист, со временем перестал таковым быть, видя трагическое несоответствие идей с реальностью, с личностями распространителей этих идей (с перестройкой быстренько переобувшихся в прыжке). Такое случалось не так уж редко. Я и сам в юности свято верил, что совсем скоро рухнет мир капитализма и на всей планете воцарится коммунистическое общество. Причем верил не благодаря усилиям коммунистических пропагандистов – я и в комсомол-то не был принят как хулиган и двоечник, а молодость провел в рабочей среде, где партийная идеология, мягко скажем, популярностью не пользовалась. Верил я в первую очередь оттого, что с детства любимым чтением были книги Натана Аркадьича о светлом коммунистическом будущем, в котором яростно хотелось жить, книги о светлом Завтра, где возвышается золотая двадцатиметровая статуя Ленина (в перестройку Натан Аркадьич уверял, что эту статую его заставил вписать злобный коммуняка-редактор, но, может быть, и лукавил).

Категорическое неприятие вызывало другое – то, как Натан Аркадьич старательно отмежевывался от былой службы в госбезопасности и отрицал малейшую с ней связь. Причем по непонятным мне до сих пор причинам классик так никогда и не говорил, что служил в армии. Возможно, оттого, что армейские архивы были гораздо более открытыми и кто-то въедливый мог до них добраться. Повторял настойчиво: я работал в МВД, МВД, МВД! А вот в это верится плохо. Хотя бы потому, что Натан Аркадьич не скрывал: в 1946 году он как переводчик принимал участие в допросах пленных японских генералов, которых готовили к Токийскому процессу (процесс, аналогичный Нюрнбергскому, только не над немецкими военными преступниками, а над японскими). При чем здесь МВД? Оно тогда занималось гораздо более незначительными делами – уголовный розыск, регулировка уличного движения, выдача паспортов. Допросами японских генералов (как и радиоперехватами на японском) занималась именно госбезопасность…

Совершенно, опять-таки чисто по-человечески, непонятно, почему Натан Аркадьич так старательно бежал от слова «госбезопасность». В конце концов, он не ставил к стенке «контру», не загонял крестьян в колхозы, не распространял красную пропаганду из обкомовского кресла и не резал цензорскими ножницами «неправильные» рукописи – всем этим печально прославился его отец.

Видимо, все дело во всеобщем состоянии умов. Для советской интеллигенции, тогда еще многочисленной и горластой, не было пугала страшнее, чем слово «госбезопасность» – олицетворение вселенского зла. Слова этого интеллигенция страшилась больше, чем белой горячки и триппера – к обоим этим недугам интеллигенты всегда относились с восхитительной небрежностью. Сейчас в это трудно верится, но тогда громогласно призывали не только распустить «пятерку», 5-е управление КГБ, но вообще разогнать разведку и контрразведку. Аргумент выдвигался один-единственный: это кто будет шпионить против новой демократической России? При этом то ли умышленно упускалось из виду, что США шпионили за всеми своими союзниками, а страны НАТО друг за другом. Вот и Натан Аркадьич, плоть от плоти расейской интеллигенции, не мог выломиться из общего потока.

(Вообще-то обратные примеры известны. Самый яркий – Андрей Вознесенский. Хотя его ближайшее окружение, включая собственную супругу, состояло из перестроечной «свободомыслящей» интеллигенции, в 1993 году Андрей Андреич категорически отказался подписать омерзительное по своему холуйству письмо 93-х «деятелей культуры», поздравлявших Ельцина с расстрелом Белого дома. Как ни плясали вокруг, как ни уговаривали, не подписал. Для этого нужно было иметь твердый нравственный стержень, какого не нашлось у бывшего офицера и контрразведчика Натана Аркадьича…)