Злые люди и как они расплачиваются за свое зло

Обычно тетя начинала рассказывать, используя мрачные оттенки, а заканчивала самыми розовыми порфирами, и слушатели испытывали облегчение и радость. Им тут же хотелось такого же чудесного спасения и для себя, и такая небольшая сумма, как пять рублей, не вызывала у них никакого подозрения.

Впрочем, попадались люди, с жаром умоляющие тетю взять сразу тридцать рублей – за пятерых своих родственников. И тетя всегда вздыхала и говорила: «Ах, я не уверена, что у меня получится… Ведь сразу пятеро! Разве что я очень постараюсь – только для вас и вашего благополучия!»

«Пожалуйста, просим вас, постарайтесь!» – упрашивали доверчивые люди, умоляя тетю взять деньги.

Будь рядом с тетей другие мошенники, они, несомненно, восхитились бы ее талантом.

Именно в такой небывало удачный день случилась беда.

В обычный полдень посреди недели тете попалась невероятно доверчивая и любезная женщина, да к тому же сентиментальная. Выслушав сказку обо мне, она расплакалась. Тете и раньше попадались чувствительные люди, но эта дама плакала не меньше трех минут. А затем она сказала: «Вы моя спасительница! Понимаете? Я как раз нахожусь в жизненном тупике… У меня болеют две младшие сестры и мама. Мама не встает с постели, а у сестер заболевание ног и позвоночника. Они, бедняжки, ходят на костылях. Умоляю, передайте от меня деньги той старушке-целительнице – пятнадцать рублей, три пятирублевки, а еще я хочу оплатить вам дорогу и питание в дороге. Вот, возьмите сто рублей на все ваши расходы… Прошу вас, не откажите!»

Тетя отказывалась целую минуту, а когда приняла сто рублей, сделала вид, что и она вот-вот расплачется.

«Какая вы милая и добрая! – сказала тетя. – Я сделаю для вас все, что смогу – от чистого сердца!»

Мы сошли с этого поезда и дождались другого. И надо же: в этом поезде произошла похожая история!

Желающая исцелиться от болезней пожилая чувствительная дама попросила тетю позволить ей оплатить дорогу в Сибирь и прочие расходы и положила в тетин конверт кроме трех пятирублевок еще и восемьдесят рублей.

Двести рублей за один час! Такая удача пришла к тете впервые.

Мы снова сошли на платформу и дождались следующего поезда.

Скорее всего, тетя посчитала, что нынче самый светлый день в ее жизни, и, конечно, она хотела, чтобы этот денек принес ей еще больше радости.

Мы прошагали один вагон, прошагали второй, а когда снова вошли в тамбур, какие-то люди, вошедшие вслед за нами, окликнули тетю.

«Эй, заводная, погоди, не торопись, – громко и злобно сказал какой-то мужчина. – Выжми тормоз. Я что, за тобой бегать должен?»

Мы повернулись и увидели двух здоровенных мужчин в осенних кепках и полушубках с поднятыми воротниками. Полушубки были небрежно распахнуты, а под ними – по-пижонски расстегнутые на три пуговицы рубашки.

Мне показалось, что у этих людей огромные прямоугольные челюсти – ну точно школьный учебник.

Глаза у них были недобрые, нехорошие. И оба эти дяди неприятно ухмылялись.

Тетя изменилась в лице – превратилась в злую ведьму, хотя в поездах она ни на секунду не выходила из образа благодетельницы.

«Чего надо? – глухо спросила она, втягивая голову в плечи. – Я вас не знаю, и вы меня тоже. Идите себе своей дорогой».

Тетя глядела не в глаза этим людям, а вниз, на руки, и я тоже поглядела: руки у них были татуированные. В свои одиннадцать лет я уже знала, кто такие уголовники. Видела в кино и слышала от людей. И они были страшные, эти люди. От них веяло опасностью.

«Удивляюсь! – сказал один из уголовников. – Второй месяц ты здесь лохов щиплешь, а про наше терпение ни разу не вспомнила. Ты чего, Маруся? Кем ты себя считаешь? У тебя что, мозги высохли? Где наша доля? Кто ее видел? С кем у тебя разговор был? Называй имена, сволочь!»

Глаза у тети забегали, и она назвала какое-то короткое и странное имя. И тут же пожалела об этом, потому что уголовники уличили ее в обмане и взорвались.

«Ты чего несешь? – крикнул тот, который первый заговорил с тетей. – Вот сука! Обмануть хотела! Человек, о котором ты толкуешь, три месяца как помер и на кладбище лежит!»

Другой уголовник вынул из кармана нож, нажал на кнопку, и выскочило узкое и острое лезвие.

Перепуганная тетя шарахнулась к стене, а я прижалась к дверям. Теперь я поняла, почему она смотрела на руки: боялась ножа. И он и появился.

Тот, который вытащил нож, сказал: «Давай сумку, стерва. А то лицо порежу!»

Он забрал тетину сумку, стал рыться в ней, нашел конверты с деньгами и забрал себе. Не оставил тете ни одной бумажки. «Штраф за плохое поведение» – было его злое и одновременно насмешливое объяснение.

Уходя, уголовники швырнули сумку на пол и напомнили тете, что ей следует отдавать часть денег в какую-то общую кассу, и сказали, что привели в действие какой-то закон, и только по великодушию отпускают тетю без физических увечий, однако в другой раз, если подобное повторится, невредимой она домой не вернется.

Вот так «небывало удачный день»! Все двести рублей пропали – исчезли до последней копеечки.