Змеелов в СССР

Запомнились серьги, похожие на маленький развернутый веер; соединенные тонкой цепочкой кольца — сразу на все пальцы женской руки; массивные браслеты — билезик; круглые броши — гульяка; девичье головное украшение шельпе, которое навешивается на тюбетейку.

Шельпе означает «сосулька». Эти острые блестящие «сосульки» обычно венчает серебряная трубочка-гуппа, куда для красоты вставляется перламутровый султан осеннего камыша.

Каждое изделие — будь то чапразы, гульяка, кольца, браслеты, букавы или же серьги — обильно и со вкусом инкрустировано любимым камнем зергара — сердоликом: светло-красным, оранжевым, ярко-желтым и почти лиловым, как цветок бессмертника.

Любят зергары этот камень за то, что он легко поддается обработке, и еще за то, что сердолик, по древнему преданию, обладает магической силой оберегать все живое от смерти и болезней, даровать людям счастье и покой.

Заприметив, наиболее хорошего из мастеров, активно работающего с золотом, и поставив в уме галочку, я двинулся дальше.

И перешел туда, где продавались ковры. Тут было особенно оживленно. Народу — не пробьешься: все спорят, горячатся, бьют по рукам. Каждому покупателю хотелось бы иметь такое чудо у себя в доме, как эти ковры! Оно лежало, это чудо, прямо на земле длинной, изогнутой, красной дорогой. Любой цветник, любая весна померкли бы перед ним.

Рядом с ковроделами, разложив многочисленные мешочки с красками, сидели бухарские евреи. В какой-то степени, можно сказать — мои сородичи. Свояк свояка — видит издалека. Так что я, со своим житейским опытом, поспешил завязать разговор о мелочах. Один из них, Ицхак, — приветливый и добрый человек, — сказал мне, что я могу спросить здесь у любого мальчика, и тот ответит, что уважаемый Исхак таки что-нибудь понимает в красках. Так краска, полученная из марены красильной, может давать до 400 оттенков красного цвета. Марена растет в горах, и краски из нее не блекнут и не тускнеют на коврах века.

По ходу дела от него же я узнал, что заинтересовавший меня ювелир — иранский мастер, так называемый каджар. По имени Надир-усто. Все верно, на Кавказе, в Средней Азии, в Афганистане, в Пакистане и в Северной Индии, Иран считается главной цитаделью цивилизации. Сияющей вершиной.

А иранские мастера — самыми лучшими. Даже столь знаменитые в Дагестане Кубачинские мастера на самом деле — потомки выходцев из Ирана. А так же я узнал, где живет этот Надир-усто. Мало ли, что захочу прикупить, а сейчас денег нет. А я здесь проездом.

Там же, в центре базара, продавались и сладости. На столах, составленных в ряд, лежали груды колотой кунжутной халвы, прозрачного, как горный хрусталь, сахара нобат, пестрели горки самодельных конфет и леденцов.

В больших кастрюлях аппетитно белела густая медовая пена, и было много желающих отведать ее. Продавец деревянной лопаточкой черпал из кастрюли белопенное лакомство и накладывал его покупателю прямо на подставленную лепешку. Ням-нам! Ешь — не хочу!

Все продавцы сладостей были людьми веселыми, громогласными, отличного здоровья. На каждом — поверх одежды — длинный белоснежный фартук. Народ к ним так и валил. Наверно, каждый сельский житель покупал сладости обязательно и вез их в подарок семье. И все же продавцы громко расхваливали свой товар и зазывали к себе покупателей смешными шутками-прибаутками.

То тут, то там слышались их голоса:

Подходи, народ,

В свой огород.

Половина — сахар,

Половина — мед!

Однако, большое разнообразие! Здесь, на базаре, можно было встретить хлам, который давно уже вышел из употребления, и рядом с ним дорогие ковры, над которыми трудились туркменские дети, пока не состарились. За такой ковер можно купить дом, или стадо овец, или целое селение.

Нигде еще я не видел такого изобилия серебра, выставленного рядом с битой посудой и глиняными черепками. Золотые монеты разных времен и разных стран лежали грудами на простых тарелках, в глубоких нишах. Трудно было поверить, что в этих гниющих трущобах, с острым запахом разложения, лежат неисчислимые земные богатства.

Овощные ряды были выше всяких похвал. Щедрая южная природа одарила людей обильно в глазах пестрело от раннего овощного многоцветья и изобилия, свежие, аппетитные запахи заставляли сглатывать слюнки. По ходу дела я прикупил пучок нужной мне травки «йылан дамагы». Буду из нее варить себе настои и отвары. Очень актуально.

Ладно, какое-то общее представление о рынке я получил, особенно, что из пятидесяти бюстгальтеров можно соорудить целых сто приличных тюбетеек, пора и делами заняться.

Глава 8

Благопристойно вернувшись в свой номер, я занялся делом. Мое грузило кое-где уже обтерлось и золото сквозь краску местами просвечивало. Немного растворителя я привез с собой в аптечном пузырьке. Обтер грузило. Потом зажег свечку подкоптил краску, а потом снова снял налет растворителем. Пойдет.