Змеи и лестницы

…Их обоюдные опасения оказываются сильно преувеличенными. И, вообще, происходит нечто, не совсем запланированное. На дверях помещения, что прежде занимал «Донер Кебаб», висит замок: с недавних пор оно сдается в аренду. И все попытки Миши разыскать прошлых владельцев ни к чему не приводят. Равно как и попытки углубиться в жизнь потайной комнаты в казино: похоже, ее просто не существует. Но самые большие неприятности связаны с несколькими фигурантами дела. Теми, чьи контакты с Шоллем доказаны документально. Двое из них уже были в разработке, к третьему – бывшему спортсмену – Миша только присматривалась. Своими предварительными выводами она не делилась ни с кем из сослуживцев, – лишь с Айди. Как могло произойти, что все трое оказались мертвы? На первый взгляд, ничего криминального – самый банальные несчастные случаи: одно дорожно-транспортное происшествие и один сердечный приступ. С экс-чемпионом по стендовой стрельбе Гвидо Россетти дело обстоит несколько сложнее.

Исчезнув на неделю, Россетти нашелся в одном из заброшенных контейнеров на складе продовольственных товаров в гавани Хохсгхафен. Среди мешков с рисом – они давно прохудились, рис высыпался и занял все свободное пространство; им оказался забит даже рот бывшего стрелка, зрелище довольно впечатляющее. Каким образом Гвидо попал на отдаленный склад – неизвестно: машина, которая значится в собственности Россетти (новенький пижонский «Шевроле-Корветт») так и осталась стоять в подземном гараже его дома. Ни на одной из находящихся поблизости от склада камер наблюдения спортсмен зафиксирован не был. Ничего не дал опрос персонала, а также водителей и сопровождающих фур – тех, кого удалось отыскать. Ничего не дал обыск в квартире Россетти: никаких бумаг, кроме счетов и банковских выписок, аккуратно собранных в пронумерованные папки. В отдельной папке хранилось все, что касается бытовой техники: паспорта и инструкции по эксплуатации. Стиральная и кофе– машины, микроволновка, пароварка, кухонный комбайн, два телевизора, два телефона, музыкальный центр 2001 года выпуска, компьютер «MacBook Air». Вся техника оказалась на своих местах, – вся, включая шейкер и блендер. Из телефонов нашелся лишь один – отслуживший свой срок «Сони Эриксcон», а вот ноутбук бесследно исчез. Единственное, что осталось от него, – шнур питания: аккуратно сложенный, он лежал в верхнем ящике стола.

Этот шнур чрезвычайно беспокоил Мишу. Кто вынес мак из квартиры – сам Россетти или кто-то другой? От дома стрелка до Хохсгхафена не меньше получаса езды – почему он не воспользовался собственной машиной? Или Россетти не планировал оказаться там, где в результате оказался, а просто вышел в соседний бар выпить кружку пива?

Россетти не из тех, кто заливает в глотку пиво. Он ведет трезвый образ жизни – об этом Мише сообщила его соседка, фрау Дурстхофф. Раз в две недели, за небольшую плату, она убиралась в его доме, – кому, как не ей, знать о привычках стрелка?

– Гвидо – прекрасный человек, – заявила она Мише. – Вежливый и предупредительный. И ценит порядок.

– А… кто-нибудь заглядывал к нему?

– Говорю вам, порядок для него – превыше всего. Девок он не водил.

– Может быть, приятели забегали на огонек? Навещали родственники? Вы никого не видели?

– Насчет родственников скажу так: был он один на всем свете. Один-одинешенек.

Миша и чопорная фрау стояли у стены, густо увешанной фотографиями. Четыре десятка снимков одинакового размера и в одинаковых рамках, все вместе они образуют правильный четырехугольник – это ли не иллюстрация маниакальной приверженности Гвидо к порядку? Тренировки, соревнования, награждения, – Россетти окружают только и исключительно мужчины. Немногочисленные девушки на снимках, скорее, досадное недоразумение или часть ритуала. В лучшем случае они держат перед собой небольшие подносы с медалями, иногда – цветы. Цветы предназначаются тем, кто стоит на пьедестале, Гвидо Россетти здесь – величина постоянная. Переменными являются все остальные, среди них – Готфрид Шолль и… NN.

Миша давно заприметила сладкую парочку, хотя они и разведены в пространстве: фотография с Шоллем – вторая в верхнем ряду, фотография с NN — восьмая в нижнем. По снимкам сложно понять, какие отношения связывают всех троих. Дистанция между ними – не короче, чем между Гвидо и цветами, Гвидо и кубками, свое личное пространство он блюдет свято.

– Вот он, – старуха тычет пальцем в Шолля.

Это – тот самый ответ, который надеялась получить Миша. Вернее, часть ответа. Если бы фрау Дурстхофф признала бы и еще и NN!..

– Больше никого не узнаете?

– Узнала – сказала бы. Мне скрывать нечего.

– Россетти представлял вас друг другу?

– С чего бы? Лицом к лицу мы столкнулись только один раз. Я возвращалась с рынка, а они как раз выходили из дому – Гвидо и тот человек. Просто поздоровались и все. А еще один раз, месяца два назад, я видела как он поднимается по лестнице. Кажется, бедняжку он не застал.

«Бедняжка» – никто иной, как покойный стрелок. Старуха расстроена известием о его гибели, это видно невооруженным взглядом.

– Почему вы так решили?