Змеиный князь

– А вот мне достаточно довериться воле Аллаха, и нет для меня другой силы, более могущественной, чем она, – сказал Хуфтор.

Больше всех пленением были опечалены матросы. Один из них угрюмо молчал, второй плакал, не скрывая слез.

– Эй, Латиф, не горюй. Ты еще пойдешь под парусом, – попытался утешить его капитан.

– Я не хочу быть рабом. Лучше бы я утонул.

– Ты еще успеешь умереть. Даже если тебе и предстоит жить в неволе. Зато ты цел и невредим. Так что радуйся тому, что жив и здоров. И знай: Фортуна благоволит к тебе.

– Но ведь нас собираются сделать рабами! Что может быть хуже? – не унимался матрос, продолжая заливаться слезами.

– Все мы и без того рабы Аллаха, – сказал Хуфтор. – Доверься ему! Милость Всевышнего безгранична.

Мал проснулся от скрипа петель тюремного люка.

– Это я, хозяин Хуфтор, – раздался в темноте знакомый голос.

Жеребец обратился в человека и пришел, чтобы высвободить пилигримов. Они поднялись на палубу и встретили Илин. В ее руке был обагренный кровью клинок. Она указала на пиратов, крепко спящих под открытым небом. Их было меньше десятка – другие ночевали на захваченном корабле. Пилигримы бесшумно атаковали греческих разбойников. Несколько человек были тотчас убиты. Другие успели проснуться и предпочли сдаться. Среди них оказался и предводитель пиратов. Он вернул приглянувшийся ему меч Рамзеса. Всех оставшихся в живых заперли в трюм. Матросы подняли паруса, и капитан Оцеано повел «Геракл» на абордаж второго корабля. На этот раз внезапной атаки не получилось. Греки проснулись и встретили пилигримов выстрелами из арбалетов. Капитан предложил им сдаться, но пираты отказались. Корабли сблизились. Оцеано запустил машину, накидывающую сети, после чего первым ринулся освобождать захваченный корабль. Там он схватился сразу с тремя пиратами. Следом за капитаном прыгнули Мал и Верн. Они одновременно вонзили клинки в разбойника, вставшего на их пути. Оттолкнув бездыханное тело, голландцы хотели броситься на помощь Оцеано. Но тот в ней уже не нуждался. Один из его противников корчился на полу, получив смертельную рану. Двое других неосторожно отступили к борту и бесславно пали от клинка выскочившей из воды русалки. Жеребец тоже принял участие в бою: он успел ловко проткнуть доставшейся ему саблей одного из пиратов и поспешил назад. Его хозяин схватился с греком, сумевшим перепрыгнуть с корабля на корабль. Глядя на азартно сражающегося скакуна, Мал пожалел, что Морквард остался на берегу:

– Вот, кто мог бы получить истинное наслаждение от схватки!

Двое разбойников сдались на милость победителей.

– Где леопард? – спросил их Мал.

– Там же, где и жеребец, – под навесом, – отвечали они.

– А меня-то там и нет! – радостно выкрикнул жеребец из деревни оборотней. – Это я привел хозяина!

Сын ночи скакал вокруг Хуфтора, не пожелавшего остаться на «Геракле» и перелезающего с одного корабля на другой. Разбойники недоуменно переглянулись. Мал поручил Верну сопроводить их в трюм, а сам отправился за леопардом. Тот и в самом деле лежал под навесом, прикованный цепью, и притворялся спящим. Почувствовав приближение Мала, он приоткрыл золотистые глаза и произнес:

– Освободи меня.

Он был рад появлению Мала – тот впервые видел Тысячеглазого таким довольным.

Корабли взяли курс, ведущий к городу Айя. Капитан встал у руля одного из них, Илин – у другого. К полудню следующего дня они причалили к берегу. Там метался, не находя себе места, Морквард:

– Ну где вас носит! Куда вы запропастились! – воскликнул он, завидев Мала, Хуфтора и Верна, – я наслушался всяких историй от местных шлюх про то, как тут людей в море похищают, и думал, что и с вами что-то случилось. А где остальные?

Мал рассказал ему, какие приключения им пришлось пережить во время плавания по озеру.

– Жаль, что меня не было с вами, – расстроился Морквард.

– Как мы поступим с пленниками, мой принц? – спросил Верн.

– Не будем нарушать обычаи этого города. Что говорил Хуфтор? Кто продает людей в рабство, заслуживает той же участи?

– Да, вот это справедливо! – согласился монгол.

– Морквард, что с тобой произошло? Еще недавно ты говорил о ненависти к работорговле, а теперь готов потворствовать ей?! – с недоумением произнес Хуфтор.

– Я люблю справедливость, – принялся оправдываться Морквард, – и лично позабочусь о том, чтобы она свершилась. Ни одной монеты из тех, что будут выручены с продажи этих мерзавцев, не упадет в мой кошелек.

– Мне тоже не нужны эти деньги, – сказал Мал. – Вот что: пусть они достанутся семьям тех, чьи дети и мужья оказались в рабстве. Наверняка таких хватает в городе Айя…

– Я всё сделаю, Мал, – сказал Морквард.

Он попросил Хуфтора объяснить, с чего следует начать. Проводник рассказал ему, что пленников надо отвести к правителю города. Тот платит за них, после чего делает с ними всё, что захочет. Морквард рьяно принялся за дело и к вечеру деньги, вырученные за рабов, были розданы обездоленным семьям рыбаков.

– Когда правитель города Инсаф увидел, что у пиратов нет указательных пальцев, то приказал казнить их. Он признал их беглыми преступниками, – поведал за ужином Морквард.