Змеиный Зуб

Они миновали опущенный мост и ступили в плотный круг белокаменных стен. Взгляды сторожевых башен, похожих на несущих караул гигантов, обратились к ним. Брусчатая подъездная дорога обводила конюшни и касалась кордегардии, то есть казарм замковой гвардии, после чего закруглялась у крыльца перед древним, но крепким донжоном. Тени платанов рябили на сухой земле.

Внутренний двор охраняла морская стража. Их серые мундиры и шлемы с выступающими стальными плавниками по бокам щёк бледнели то там, то тут. Они совсем слились бы с тенями между построек, если б не их золотистые плащи.

Двуколка остановилась у самых ступеней, у одной из арок, образованных колоннами портика. Портик подстроили к вратам донжона уже позже, следуя веяниям мировой моды, и его белоснежность всегда контрастировала с более мягким цветом замковых стен. Однако это было сделано при герцоге Вальтере, отце Вальпурги, и оттого никогда не казалось ей безвкусным решением.

– Увидимся вечером, – поцеловалась она на прощание с мужем, и мажордом Теоб помог ей спуститься на дворовую брусчатку. Он, услужливо снял вслед за Валь её тёмно-зелёный подол, и она наградила его благодарной улыбкой. Мама всегда учила, что со слугами нужно быть столь же вежливой, сколь и с равными себе.

– Добрый день, леди Моррва, – приветствовал её дворецкий Видиров. Он был ей не знаком. Но уже по его широким чертам лица было видно, что он полукровка, хотя глаза его всё ещё отсвечивали золотом. Горничная у Валь тоже была неместной, но она была взята, так как её услуги обходились дешевле, чем коренной островитянки. А Беласк, несомненно, брал в прислугу кого попало исключительно потому, что плевать хотел на свою репутацию.

– Добрый день, – кивнула она. – Я хотела повидать его светлость. Передайте ему, что это не займёт много времени.

– Мы всегда рады вас видеть, благородная кобра Змеиного Зуба, – радушно улыбнулся дворецкий. – Теоб проводит вас в рекреацию, а я сообщу лорду.

С удовольствием сощурившись на солнце, он скрылся внутри, и Валь последовала за ним в сопровождении Теоба. Сразу было видно человека консервативных взглядов. Новый дворецкий уже не утруждался носить гербовые цвета, а Теоб принципиально сохранял свой потёртый золотистый сюртук с чёрной каймой отворотов. Они с Валь улыбались друг другу, узнавая эту черту – педантичную преданность традициям.

Изнутри донжон сохранял свою планировку и даже некоторые привычные с детства черты. Но в целом новое семейство потрудилось над тем, чтобы отделать его под себя мрамором, палисандром, паркетом и мозаиками. За вестибюлем гостей встречал неизменный тронный зал. Совсем уже не большой по меркам множества бальных залов, этот элемент великого прошлого змеиных правителей остался памятником былому. Тому былому, где просители, являясь сюда, склонялись коленями на ковёр перед Чешуйчатым троном.

Теперь же он, окованный так, чтобы походить на шкуру то ли змеи, то ли дракона, терялся в пестроте и разнообразии богато расшитых драпировок и начищенных добела рыцарских доспехах. Как старик среди модно одетой молодёжи. Лишь стяг над ним, изображающий чёрного змея и флейту на охровом поле, остался неизменным: тем, что вышивала герцогиня Сепхинорис.

Теперь некому вставать здесь на колени. Всех гостей герцог принимал в трапезной, и уж скорее был сам вынужден склоняться перед королями и принцами.

Трапезный зал начинался по правую руку от тронного. Картины искусных мастеров составляли его главное убранство. Но Валь и Теоб не задержались под сенью широченных марин в золотых рамах, а прошли к холлу, что вёл к лестнице на верхние этажи.

Здесь было на удивление людно. По сдвоенной лестнице, обрамлённой тончайшими алебастровыми перилами, бегали вверх-вниз расторопные слуги, а на алом ковре раскинулись многочисленные сундуки и связки.

– Её светлость изволит отправляться в путешествие, – пояснил Теоб. – Хорошо, что вы успели пересечься. Я подожду.

Валь заулыбалась, стараясь, чтобы вежливость и уважение читались в каждой её черте. А затем приблизилась к основанию лестницы. Герцогиня, жена дяди Беласка, как раз спускалась ей навстречу. Её узнать было легко. Только уроженцы континентальной части Шассы носили юбки на кринолинах. А уж леди Альберта никогда не отказывала себе в самых вульгарных фасонах. Ярко-багряное платье её ниспадало каскадом, который приоткрывал нижнюю юбку по бокам, будто поднятый занавес, украшенный бантами. Рукава заканчивались, не доходя до локтя, и лишь формально расширялись книзу, как было установлено правилами Змеиного Зуба. Но теперь она хотя бы не оголяла все прелести своего декольте и ограничилась небольшим овальным вырезом, что для её четвёртого десятка и так было чересчур.

Хуже того, она пользовалась румянами и помадой, и оттого всё сжималось в Вальпурге, когда она думала, что теперь эту женщину знают как герцогиню. Герцогиней раньше была мать Вальпурги, леди Сепхинорис, и она никогда бы не позволила себе выглядеть так.