Змеица

— Зачем тебе было это знать? Только нервничать будешь без толку, — женщина кивнула одному из охранников за моей спиной. — Передай патрульным, что здесь бродит беглый преступник. — Наг кивнул и пошел выполнять распоряжение. — Теперь его точно поймают.

Она поторопилась, но я задержала ее, схватив за руку:

— Не надо меня обманывать, сразу говорите правду.

— Конечно, Марианна, — Ульвира убрала мою ладонь. — Давай все же вернемся к настоящим лгуньям, а не тем людям, которые о тебе заботятся.

В молчании мы переступили порог зала заседания. Он больше проходил на театр с красными бархатными стульями в партере, ковровыми дорожками между рядами, лепниной в виде змей на колоннах и пилястрах лож.

Мы прошли по коридору и заняли места для обвиняемых. Через проход сидела тройка «жертв»: Флорэнс и две шаяни из дома Гадюк. Они смерили нас уничижительными взглядами.

С балкнов доносились голоса — зал был забит до отказа. Среди множества лиц я рассмотрела знакомых. Нагайна Тималли стояла вместе с Дианой, в другом конце ложи — Камиль. Наши взгляды пересеклись, и его губ коснулась улыбка. На соседнем с его балконе находились Бахрама с Азаром.

— Внимание, суд идёт! — в комнату вошла секретарь судьи и заняла свое место. Тонкие пальчики застучали по кнопкам печатной машинки. Три престарелых нага в черных мантиях заползли в зал, и все присутствующие поднялись.

— Судебное разбирательство Шалита и Джаф из дома Гадюки против Марианна из дома Медянки объявляю открытым, — произнес судья и ударил молотком по подставке. — Призываю пострадавшую сторону начать процесс.

Соблазнительно покачивая бедрами, к трибуне подошла Шалита. Она откинула назад длинные волосы и заискивающим взглядом осмотрела присутствующих. В этот момент я поняла, что мы здесь не для разбирательств, все происходящее — очередная игра. И если Ульвира эпатирует, разъезжая на розовой карете, то девочки Флорэнс решили поддержать к себе интерес, затащив меня в суд.

Лебезящим голосом девушка поведала слезливую историю о том, как бесстыжая дарайя в день цветения персикового дерева обзывала ее и Джаф бранными словами. Моему возмущению не было предела, ведь в тот день именно эта парочка назвала нас с Харэн проститутками. Затем пришел черед второй пострадавшей, со слов которой я чуть ли не избила нечастных.

— Не переживай, мы их выведем на чистую воду, — успокаивала Ульвира. — Здесь есть свидетели, которые подтвердят твою невиновность.

За лже-обвинениями начался допрос свидетелей со стороны пострадавших. Ловкая парочка притащила в суд работника сада, шаяни из другого дома и миловидную старушку. Все как один твердили, что я виновна.

Я не могла дождаться момента, когда мне дадут слово. Пришлось сдерживаться, чтобы не бежать к трибуне. Я встала лицом к залу, в котором воцарилась мертвая тишина. Все ждали моей речи. С балкона на меня смотрела с любопытством, благоговеющей нежностью и лютой ненавистью. Самые яркие эмоции были написаны на лицах тех, с кем тесно переплеталась моя судьба.

Судья попросил рассказать, как все обстояло. Он внимательно слушал, не перебивал и не задавал вопросов.

— Вы закончили с показаниями? — спросил судья, когда я замолчала.

— Да, ваша часть.

— Тогда приступим к допросу свидетелей со стороны защиты…

Договорить ему не дали — кто-то звенел колокольчиком. Я не сразу поняла, что звук идет с балкона. Нагайна Тималли.

— Ваша честь, — обратилась она к судье, — правом старшей нагайны Хрустального города я налагаю вето на допрос свидетелей со стороны защиты.

— Занесите в протокол, — отдал указание судья секретарю.

Звонко ударив молотком по подставке, наг встал с места:

— Из-за отсутствия свидетелей со стороны защиты, судебное рассмотрение завершается в пользу Шалиты и Джаф из дома Гадюк. Марианне из дома Медянки полагается заплатить штраф. Дело закрыто.

Я не понимала, что происходит — судья ушел, зрители стали расходиться. Растерянная подошла к Ульвире:

— Что случилось?

— Тималли — старшая нагайна Хрустального города. Она, как и старейшина дахар, раз в пять лет может наложить вето.

— Мы проиграли, — наконец, осознала я.

— Это больше победа, чем проигрыш. Лучше проиграть в суде за клевету, чем за более тяжкие прегрешения. Поверь, эти хвостатые дамочки и не на такое способны.

— Увидимся в Храме, Ульвира, — бросила нам Флорэнс.

Лгуньи с довольным выражением лица прошли по коридору. К ним стали подходить и поздравлять с победой. Девушки нежились во всеобщем внимании.

Минуя столпотворение вокруг «несчастных жертв», к нам подошел Азар. Он был серьезен, и в моей душе зародилась тревога.

— Мне жаль, что так получилось, Марианна. Я знаю, что ты не виновата.

— Спасибо за поддержку, Азар.

— Нам нужно срочно поговорить, но здесь не подходящее место. Давай встретимся в твоем особняке сегодня вечером.

— Конечно, я буду там.