Знак И-на

— О, там красиво. У нас тут принято говорить гадости, но это все политика. В Северной Каролине так тепло и красиво, там цветы — миллионы разных цветов, кустов, а еще сосны. Мы — самый сосновый штат во всей Америке. Иногда даже едешь по дороге, по шоссе, а через фильтр машины чувствуется этот хвойный запах. И океан рядом.

— Океан? — ахнула Алиса. — Да, но это ведь Северная Каролина, почему там так тепло?

— Потому что она северная только по отношению к южной. А вообще, у нас через два штата Флорида. Южная Каролина, Джорджия — и Флорида. Ты ведь никогда не была во Флориде?

Крис совершенно забыл, что Алиса вообще никогда и нигде не была, кроме этой маленькой точки на планете Земля, где можно пешком дойти до Университета и магазина и до любимого кафе. И где есть парк, чтобы гулять. Только здесь — где убивал Никита Нечаев.

— Флорида, значит? — улыбнулась она. Улыбка была грустная, как улыбаются, чтобы не обидеть.

— Это неправильно, что тебя пытаются убить.

— Конечно, неправильно, — согласилась Алиса. — Ты такой чудесный, Крис. Такой чудесный. Так жаль, что я не могу тебя полюбить, — добавила она.

Крис онемел от боли, а Алиса уже отвернулась и принялась перебирать бумаги отца, его фотографии и документы, привычные вещи, выброшенные со своих мест на пол, как задыхающиеся без воды рыбы.

Крис ушел на кухню и загремел там посудой, загрузил посудомойку, вытер пол, полил цветы и накрыл на стол — что нашел: печенье в запечатанной пачке из шкафа и бутылка воды, которую они привезли из больницы. Огляделся — по крайней мере, на кухне мир снова стал нормальным, таким, как был. Или почти таким же. Затем Крис взял листок и написал на нем маркером: «Мне тоже жаль». Оставил лист на столе. Ушел тихо, не прощаясь. Алиса даже не сразу почувствовала, что его нет. Только когда позвала, а он не ответил, она поняла, что осталась совсем одна. Но это ее больше не пугало. Даже дверь без замка. Она свернулась калачиком и уснула, накрывшись отцовским пледом с его узкой, почти подростковой кровати — прямо там, на полу.

Там ее и нашел утром понедельника Иван Третьяков.

— Что случилось? Ты упала? Опять голова закружилась? Какого черта ты сбежала из больницы? Посмотри на меня, ты можешь проследить взглядом за моим пальцем? — Иван выставил перед ее носом указательный палец, воняющий сигаретным дымом. Алиса сонно смотрела на него и ухмылялась.

— Ты прямо как врач, Третьяков. Тебе надо стетоскоп подарить и в программу «Жить здорово» отправить. Я не падала, я просто сплю.

— На полу?

— Почему бы и нет? Мой дом — мои правила. И вообще, лучше бы ты мне завтрак принес.

— Завтрак в постель, да? Завтрак на пол. Ничего себе, сколько фотографий! — Иван склонился к разложенным ровными рядами черно-белым старым и цветным новым карточкам. — Это твоя мама?

— Да, это она.

— Вы очень похожи. Сколько ей тут лет?

— Не знаю, это вроде она в МГУ со своим отцом. Это — мой дед-профессор.

— А что за ключ? Это твой депозитарий или отца? — спросил Иван, и Алиса посмотрела на него непонимающе.

Иван указал на связку ключей.

— Видишь красный ключик с номером? Похож на ключ от сейфа в банке.

— А ты откуда знаешь? Миллионы хранишь, а мне деньги, значит, не возвращаешь?

— Дырку от бублика храню. Когда квартиру покупали, у нас на сделке был такой вот ключ. Прям в точности такой.

— Прямо в точности? С бордовым основанием? Может, все банки делают такие ключи? — оживилась Алиса.

— Или просто мы совершали сделку в том же банке, что и этот ключ. МИНБ, Индустриальный банк. Так это не твой? Отца? — посерьезнел Иван.

Алиса облизнула пересохшие губы и задумчиво кивнула:

— Допустим, отца. У меня счет в «Тинькофф-банке». Погоди, дай-ка проверить кое-что…

— Почему «Тинькофф»? — удивился Иван.

— К ним не надо ездить, — ответила она, листая пачку квитанций и счетов за свет. — Они сами к тебе приезжают, если что. У них вообще нет офисов, все вопросы решают по телефону или через приложение. А я, сам знаешь, тот еще ездок на транспорте. Папа не хотел меня заставлять лишний раз нервничать. В общем, удобно и проценты какие-то, кажется. Бинго! Нашла!

— Что ты нашла?

— Смотри-ка, квитанция за ячейку. Помню же, видела что-то подобное. Да, Индустриальный банк. Октябрьское отделение. Так, диктуй цифры на ключе.

— Девятнадцать, шестьдесят восемь…

— Триста сорок один, — закончила за него Алиса. — Оно. И что теперь? Ехать туда?

— Ехать тебе надо в больницу. А в депозитарий тебя все равно не пустят, проход только по паспорту, и только тому, кто арендовал сейф.

— Или его наследнику, — продолжила Алиса, решительно поднимаясь. — Ты со мной? Я могу и такси вызвать.

— Ты хочешь ехать… сейчас? — вытаращился на нее Иван.

— Нет, через полгода! — выпалила Алиса.

63

— Вы ко мне? — Строгая женщина в форменном синем костюме буравила Алису взглядом. На столе были термос и недоеденный бутерброд. Депозитарий работал без обеда, но женщина в форме не могла.

— Депозитарий здесь? — спросил Третьяков, вырастая за Алисиной спиной.

— Паспорт, — бросила им дама, стряхивая крошки с ладоней.