Знак И-на

Алиса вдруг словно очнулась — увидела, как побелело лицо, как потемнели глаза отца, как задрожали его руки. Она перепугалась, замотала головой, бросилась к нему, обняла, принялась извиняться, объяснять, что это ерунда. Просто кризис. Просто она устала. И не думала, и не хотела. Но отец только кивал и смотрел куда угодно, но только не на нее. А вечером он страшно напился и ушел из дома, как ни пыталась Алиса его удержать. Вырвался, оттолкнув ее к стене, и ушел — расхристанный, без шапки, в невменяемом состоянии. Где он был и что делал, неизвестно. В конце концов, расцарапанный, с разбитым кулаком, он вернулся в дом, но до квартиры не дошел. Уснул — нет, не уснул, а потерял сознание в подъезде. Алиса не спала всю ночь, а он, оказывается, валялся на бетоне буквально в десятке метров от нее.

Они не говорили больше об этом случае, и отец не спрашивал, почему Алиса убрала почти все фотографии матери, оставив только общие семейные портреты на стене. Она и сама не могла сказать, почему ей так легче. После того дня рождения Алиса начала больше общаться с однокурсниками, соглашалась выходить в свет. Пошла в шахматный клуб. Встретила Криса, с которым они были словно разлученные в детстве близнецы. Они занимались вместе, гуляли, разговаривали, созванивались, из-за него Алиса увлеклась математическим анализом всерьез. К нему же пришел этот чертов полицейский за информацией о ней. Нет, это была не любовь — во всяком случае, не с ее стороны, — но нечто большее. Крис стал первым человеком из будущего. До него Алиса жила в прошлом, и каждый раз, попадая в замкнутое пространство — в лифт, в автомашину, в комнату без окон, — она снова оказывалась там, в больнице, в гипсе, неподвижной мумией, которую кормили с ложечки.

В коробочке оказалась маленькая флешка с колпачком в форме рыбки «Немо» из мультфильма. Алиса с удивлением повертела рыбку в руках. Дурацкая рыбья голова снималась, оголяя USB-порт.

— Серьезно? Рыбка? — нахмурилась Алиса, а затем пожала плечами и достала с полки ноутбук. К ее удивлению, флешка не была пустой. Там были фотографии. Много фотографий ее отца — на работе, с друзьями, с коллегами, на охоте — в камуфляжной одежде, сапогах от «Восток-сервиса», рядом с грязной «буханкой», смеющийся, серьезный, деловой, в форме. На совещании. Алиса в немом изумлении листала фотографии, затем молча закрыла ладонями лицо. Дежавю. Фотографии вместо человека. Алиса захлопнула крышку ноутбука, а затем, подумав, достала телефон.

— Откуда это все? — спросила Алиса у Ивана.

— Я собирал возможные материалы. Это все фотографии из разных источников — от друзей, от коллег. Знаете, кто-то на телефон фотографировал, где-то была официальная съемка. Я подумал, вы захотите это иметь — на память. У меня все в Облако было закачано, за месяц набралось.

— Спасибо вам. Да, я хочу… я…

— Алиса, вы в порядке? — спросил Третьяков.

Она посмотрела на свое отражение в зеркале. Усталые, ввалившиеся глаза, спутанные волосы. Бессонница. Слишком тихо по ночам у нее в квартире.

— Я в порядке. Да. Я просто как раз и хотела уточнить, откуда такие разнообразные фотографии. И еще… Может быть, вы поможете мне определить, кто и где на них? Я многих людей не знаю по именам.

— Да, конечно. Давайте я к вам завтра заскочу, скажем, в обед. Вы будете свободны? Не учитесь?

— Я буду… Вы заедете ко мне домой? — загорелась она. — Значит, вы… привезете мне…

— Я к вам заскочу, и мы поговорим, — оборвал ее он.

22

Он выложил на стол несколько стопок бумаг и пристально посмотрел на Алису. Вынул из кармана телефон, положил рядом. Развязал резинки, достал из портфеля свой ноутбук. Алиса взгляд держала, не отводила. Не торопила и не задавала вопросов.

— Вы, я надеюсь, понимаете, что я совершаю должностное преступление.

— Я понимаю, — кивнула она. — Чаю?

— Лучше кофейку, если есть. Алиса, я хочу, чтобы вы понимали мои мотивы. Я здесь не потому, что боюсь вашей жалобы. Поверьте, мне было бы куда проще пережить последствия жалобы, чем последствия того, что я делаю сейчас. Ну, переночевал я у вас. И что? Я же целый день провел на убийстве. Ну, выговор мне объявят — и плевать. А тут я могу сам в тюрьму пойти.

— Тогда зачем? — спросила Алиса, невольно скосив взгляд на бумаги. Сверху, в одной из стопок, была откопированная фотография трупа.

— Затем, что если в этом что-то есть, то своими силами мы этого не раскрутим. Да и вашими тоже не раскрутим, на самом деле — нет там никакого совпадения. Но так, по крайней мере, я буду знать, что сделал все возможное. И невозможное. Давайте считать, что я привлекаю вас к делу в качестве эксперта. Вы же аналитик. Как вы сказали, почти профессиональный. Вот я и буду задавать вам вопросы, а вы постараетесь дать на них ответы.

— Идет, — согласилась Алиса. — И какие вопросы?

— Вопрос у нас один. Есть ли какая-то связь между убийством вашего отца и вот этими убийствами. Я имею в виду, кроме использования препарата флунитразепам. И под словом «использование», прошу заметить, я имею в виду не только насильственное, но и потенциальное добровольное применение.

— Добровольное?