Знак небес

Проворный дружинник и ответа традиционного дожидаться не стал — мигом к плетню подскочил, встал рядышком со стариками.

Теперь совсем трудно будет на них нападать. Тот же Спех не больно-то овладел наукой на мечах, но он уже ушел и ныне — вольный человек. А ну как он и вовсе меч в сторону откинет, а вместо него ухватит кого-нибудь из атакующих за ногу да начнет вертеть со всей силой вкруговую — попробуй дотянись.

Один только и есть у парня недостаток — молодость. С годами, конечно, она проходит, ну а пока… Ведь не должен он был к ним становиться, пока князь не скажет, что путь чист ему, иди, куда знаешь.

Впрочем, не бывало еще и такого, чтобы князь дружинника упрашивать стал, мол, останься, сделай милость. А если и бывало, так то князья лишь по названию были — не по духу. Гавриил Мстиславович себя подлинным считал, так что на такое унижение ни в жизнь бы не пошел.

Однако странное дело приключилось. Так ведь ничего князь и не ответил Спеху. С минуту, насупившись, разглядывал парня, будто диковинную птицу, ни разу доселе не виданную, а потом молча развернулся и прочь пошел. И все остальные следом за ним побрели, будто собаки побитые.

Бывает такое — вроде победил ты, а победа отчего-то не радует. Но есть и иное — как у тех троих, что остались. Вроде и не выиграли, да и битвы-то никакой не было, а в душе праздник, и только одного хочется — чтобы он никогда не кончался. Хотя это тоже не совсем верно — вечный праздник имеет обыкновение очень быстро в будни превращаться.

— Твой, что ли? — толкнул Басыня Грушу.

Тот напыжился от самодовольства сладкого, степенно нос почесал, из-за которого его так и прозвали, и изрек горделиво:

— Знамо, мой.

— Жаль парня, — вздохнул Басыня.

— Чего это? — встревожился Груша.

— Да похожи вы здорово. Значит, и у него такой же вырастет. — А глазами на нос могучий указал.

Ох, нельзя ведь Груше смеяться — раны открыться могут, которые только-только запеклись, но как тут удержаться, когда хочется, когда уже живот болит, а остановиться — мочи нет.

А Спех только улыбался. Коли дядька Груша на дядьку Басыню не обиделся за шутку насчет носа, то ему вроде бы тоже не след. Однако все-таки шибко громко над этим лучше не смеяться. К тому же спроси кто у парня: «Хотел бы ты вдвое больше нос иметь, чем тот, что у Груши, а к нему в придачу тебе вдвое больше и умения бы дали, чем у наставника твоего?» — он бы знал, что ответить. Ни минуты бы не промешкал, ни мгновения единого.

Да пускай хоть втрое больше нос у него вырастет — все равно. За то, чтобы так с мечом обращаться, как его старый сельчанин, ничем пожертвовать не жалко. Только вдвое больше умения ему не надо. Ему бы так, как дядька Груша, научиться.

А больше? Это ж все равно что звезду возжелать, которая на самом деле шляпка золотого гвоздика. Ими ангелы небо прибили. Одному гвоздик дай, другому вытащи, а там и небо само рухнет. Так что несбыточного желать нельзя. Не бывает умения выше Грушиного-то.

Вот так они и смеялись беззаботно, друг на дружку поглядывая. На самом-то деле смотреть им совсем в другую сторону надо было, на дорогу проселочную, по которой всадники чужие замелькали, но где там — все трое веселились, будто дети малые, ничего вокруг не замечая.

— Кто такие? — раздался вдруг совсем рядом голос властный.

Тут только они и очнулись, посмотрели изумленно на вопрошающего и дружно, в один голос, с улыбкой — веселье-то не прошло еще — ответили:

— Черниговцы.

— Взять, — последовала команда.

И как-то очень уж шустро их взяли. В иное время не один полег бы, а тут так проворно скрутили, что все трое и мечей достать не успели. Один Спех малость поворочался, пару раз успел засветить кому-то промеж глаз, но и того чуть погодя ловкой подножкой на землю сбили. Видать, правду говорят, что смех расслабляет, на добро настраивает, а в ратном деле злость надобна.

Связанных, потащили всех троих на околицу, а там уж и прочие дружинники в рядок стоят, накрепко веревками скрученные, — и из их дружины, и из прочих, что в лихом набеге участвовали.

«Не зря луна кровью отсвечивала, — мелькнуло в голове у Груши. — Ох, не зря». Но это была последняя мысль. Туман проклятый одолел-таки вояку старого, и пополз ратник вниз, к земле, уходя в спасительное небытие.

Глава 14

По законам военного времени

Что сделано, того не воротить.Мы действуем иной раз без оглядки,Жалеем о содеянном — потом.В. Шекспир

Чувствуя свою вину — не успел все-таки вовремя, — Константин еще больше злился на тех, кто сейчас понуро перед ним в цепочку выстроился с руками связанными.

Да, взяли они почти всех, успев перехватить на обратном пути. Прямо в лесу кольцо замкнули, и настолько яростной сшибка была, что у черниговцев даже мечи сами из рук выпадали. Всего-то и потерял рязанский князь трех своих дружинников. Царапины да небольшие раны, которые еще с десяток человек получили, и вовсе считать негоже — заживут.