ЗНАК ВОПРОСА 1995 № 01

Достоверную информацию об историческом лице дают документы официального делопроизводства, переписка, мемуары, дневники современников. После сражения командиры рапортовали о действиях подчиненных им частей. Рапорты писались по горячим следам, и, как правило, имелись свидетели действий отдельных воинов и подразделений. Но нельзя не принимать во внимание и некоторую субъективность в изложении фактов, ведь очень часто видишь то, что очень хочешь увидеть. И, конечно, военачальники изображали действия так, как они им представлялись, как им было выгодно. Особенно же осторожно следует относиться к документам, которые отражают действия самого автора. Иногда нельзя составить объективного мнения о событиях, так как не все документы опубликованы и выявлены. Но и те документы, которые изданы, могут толковаться историками по-разному. Даже самые уважаемые историки не всегда способны быть объективными.

В 1843 году историк А. И. Михайловский-Данилевский готовил новое издание описания войны 1813–1814 годов. Современники считали, что историк выдвигает на первый план подвиги тех генералов, которые, занимая высокие посты, могли быть полезны автору. Однако случилось так, что в это время был отстранен от должности военный министр А. И. Чернышов. Ожидали, что его место займет П. А. Клейнмихель. Участник войны 1812 года князь А. С. Меншиков сказал по этому поводу: «Данилевский, жалея перепечатывать книгу, пускает ее в ход без переделки, но вначале сделал примечание, что все написанное о князе Чернышове относится к графу Клейнмихелю». Конечно, это шутка, но доля правды в ней есть.

При изучении документов, рассказывающих о бое за Курганную высоту, обращает на себя внимание множество противоречий. Сам Ермолов А. П. по-разному описывал организованную им атаку на Курганную высоту в рапорте и в своих записках, причем в разное время изданных записках эта атака изображается неодинаково.

На первый взгляд действия начальника штаба 1-й армии генерала Ермолова А. П. были совершенно верны и продиктованы необходимостью: французы овладели Курганной высотой, проезжавший мимо генерал Ермолов взял свежие силы, лично повел их в атаку и отбил высоту.

Но если в этом деле все ясно и понятно, то почему генерал Ермолов А. П. так старательно оправдывается, даже ссылается на начальника главного штаба обеих армий Л. Л. Бенигсена, лишь бы доказать, что он, Ермолов А. П., вынужден был начать атаку?

Почему Ермолов А. П. прибегает к явной лжи, заявляя, что войска, защищавшие высоту, беспорядочно отступали, причем, по словам Ермолова А. П., отступали даже те войска, которые находились в то время в резерве.

Почему генерал Ермолов А. П. явно неверно указывает время атаки, перенеся ее на более поздний час?

Зачем понадобилось вмешательство генерала А. П. Ермолова, если на Курганной высоте находился генерал Раевский Н. Н., командующий 7-м корпусом, и командиры 26-й 12-й дивизий, входящих в этот корпус, И. Ф. Паскевич и И. В. Васильчиков, были живы и даже не ранены.

Почему генерал Раевский Н. Н. не спешил вводить в бой резервы?

Почему генерал М. Б. Барклай де Толли признал действия генерала А. П. Ермолова правильными?

Чтобы ответить на эти вопросы, нужно обратиться к самому началу войны 1812 г…

12(24) июня 1812 года Наполеон начал переправлять через реку Неман свою огромную армию, которую называли Великой армией. Она намного превосходила численность русских армий, находящихся на Западной границе России. 1-я армия под командованием военного министра М. Б. Барклая де Толли и 2-я армия под командованием П. И. Багратиона, разделенные расстоянием, равным примерно 10 переходам, отступили в глубь России, преследуемые наполеоновской армией.

Огромные территории России с многочисленным населением были отданы без боя. Если М. Б. Барклай действовал по заранее разработанному плану: заманить врага в глубь России и там уничтожить его, то этот план не был понят современниками, не понятен он и нам, потомкам богатырей 1812 года.

Наполеон считал, что «война должна кормить войну». Российские территории, оказавшиеся под властью Наполеона, подверглись полному разорению. Великая армия требовала большого количества продовольствия. Многочисленная французская кавалерия нуждалась в фураже.

В несчастьях, обрушившихся на русскую землю, обвиняли М. Б. Барклая де Толли. Он как военный министр должен был защитить Россию от агрессора, но именно по его приказу русская армия, избегая сражения, отступала. Генералы открыто высказывали недовольство отступлением и самому М. Б. Барклаю де Толли и царю. Сторонником наступления был и командующий 2-й армией П. И. Багратион. Он писал о Барклае: «Я хотя и старее его, но государю не угодно, чтобы один командовал, а ему велено все: стало, хоть не рад, да будь я готов. Я кричу вперед, а он назад. Вот и дойдем скоро до Москвы».