ЗНАК ВОПРОСА 1995 № 01

Однако поручик пионеров (род инженерных войск в 1812 г.) Д. Богданов, принимавший участие в строительстве редута на Курганной высоте, считал, что укрепление было очень сильным, что все указания Н. Н. Раевского были выполнены и будто бы генерал сказал: «… император Наполеон видел днем простую открытую батарею, а войска его найдут крепость». Думается, следует верить тем, кто дрался на батарее, а не тому, кто ее строил.

Наполеон проявил к Курганной высоте большой интерес. Не доверяя своим генералам, которые внимательно изучали батарею на Курганной высоте, император 25 августа (6 сентября) в 2 часа пополудни отправился сам в сопровождении небольшой свиты изучить позиции неприятеля. Будучи артиллеристом, Наполеон с сознанием дела оценил расположение русских батарей. Он так близко находился от батареи на Курганной высоте, что там его заметили и дали по нему несколько выстрелов, заставив императора вести себя более осторожно.

26 августа (7 сентября) французы открыли артиллерийский огонь и предприняли атаку на село Бородино, находившееся на расстоянии одного километра от Курганной высоты. Так началось Бородинское сражение.

Большинство наших историков считают, что французы трижды атаковали Курганную высоту. Первая атака, предпринятая силами дивизии Ж.-Б. Брусье, была отбита. В результате второй атаки, осуществленной полками дивизии Л.-Ш.-А. Морана, французам удалось ненадолго взять Курганную высоту. Корпус Н. Н. Раевского вместе с отрядом А. П. Ермолова выбили французов. Третья атака французов увенчалась успехом: батарея была взята окончательно. Но какой ценой? То, что досталось французам, нельзя было назвать редутом. Все было разрушено и покрыто трупами. По выражению одного из французов, сражавшегося на батарее Раевского, русские даже мертвые, казалось, охраняли свой редут.

Чем больше историки изучают Бородинское сражение, тем больше возникает невыясненных вопросов. О многом историки продолжают спорить и в наши дни. Но никто и никогда не сомневался в храбрости и самоотверженности русских солдат и офицеров, защищавших на Бородинском поле свое отечество.

Участник Бородинского сражения князь М. С. Воронцов писал в своих воспоминаниях о войне 1812 года: «Мы не совершали в ней великих дел, но в наших рядах не было ни беглецов, ни сдавшихся в плен». О мужестве, стойкости, выносливости русскою солдата писали не только русские, но и те, кто с ними дрался на полях сражений — воины армии Наполеона.

Однако рапорт начальника штаба 1-й армии генерала А. П. Ермолова утверждает совершенно противоположное: «Стрелки наши во многих толпах не только без устройства, но уже и без обороны бежавшие, приведенные в совершенное замешательство и отступающие нестройно 18, 19 и 40 егерские[2] полки дали неприятелю утвердиться». Так писал генерал А. П. Ермолов о действиях русских войск, защищавших батарею Раевского.

Беспорядочное отступление на одном участке фронта одновременно нескольких полков — явление в русской армии неслыханное! Если бы рапорт не был написан одним из самых уважаемых в армии людей, этому бы никто не поверил.

Участник наполеоновских войн, герой Бородина, А. П. Ермолов был известен как человек властный, решительный, иногда резко высказывавшийся о вышестоящих начальниках и о своих сослуживцах. Обладающий сильным характером, остроумный и деятельный, он был незаурядной личностью. В 17 лет он уже имел орден Георгия 4-й степени. Во время кампании 1812 года честолюбивый генерал А. П. Ермолов искал случая отличиться. И такой случай представился на батарее Раевского. Многие современники придавали атаке А. П. Ермолова огромное значение.

С восторгом писал о генерале А. П. Ермолове Н. Н. Муравьев, впоследствии генерал, который за взятие крепости Карс стал именоваться Муравьевым-Карским. Свои «Записки» он написал в 1818 году, когда служил под командованием А. П. Ермолова на Кавказе.

В 1812 году Н. Н. Муравьеву было 18 лет. В качестве офицера свиты Его Императорского Величества по квартирмейстерской части он во время Бородинского сражения находился в Горках при М. И. Кутузове и не был свидетелем атаки А. П. Ермолова на батарею Раевского.

В своих «Записках» Н. Н. Муравьев пишет, что А. П. Ермолов рассказывал ему о последних днях жизни графа А. И. Кутай-сова, начальника артиллерии 1-й армии, погибшего на батарее Раевского во время атаки А. П. Ермолова. Значит, А. П. Ермолов рассказывал ему и об этой атаке. Н. Н. Муравьев пишет о ней со слов генерала: «Он (Ермолов А. П.) собрал разбитую пехоту нашу в беспорядочную толпу и сам с обнаженною шпагою в руках повел оную сборную команду на батарею… Отчаянная толпа, взбежав на высоту под предводительством храброго Ермолова, переколола всех французов на батарее (потому что Ермолов запретил брать в плен). Сим подвигом Ермолов спас всю армию».

В «Записках» Н. Н. Муравьева-Карского генерал Ермолов представляется неким былинным богатырем, которому одному оказалось по плечу сделать то, что не смог сделать ни генерал Н. Н. Раевский, ни И. Ф. Паскевич, ни И. В. Васильчиков, войска которых сражались на батарее.