Знаменитые расследования Эркюля Пуаро в одном томе

– Возможно. Но не стоит исключать возможность того, что было использовано какое-то механическое приспособление, что-то вроде таймера или простого будильника. Правда, в этом случае мы должны добавить еще два штриха к портрету нашего воображаемого убийцы: это должен быть кто-то, кто знал о том, что убитый купил диктофон, и это должен быть человек, имеющий определенные технические навыки.

До всего этого я дошел своим умом, но потом мне надо было решить вопрос со следами, которые виднелись на подоконнике. У меня было три возможных варианта. Первый: это действительно были следы Ральфа Пейтона. Он мог быть в «Фернли», залезть через окно в кабинет и обнаружить своего отчима мертвым. Это первая гипотеза. Второй вариант: существовала вероятность, что следы оставлены кем-то, у кого туфли были с такими же подошвами, как у Пейтона. Но у жителей дома туфли с подошвами, сделанными из натурального каучука, и я не верю в то, что по чистой случайности у кого-то со стороны могли оказаться такие же туфли, как у капитана. Как мы помним из рассказа официантки в «Собаке и свистке», ботинки Чарльза Кента «буквально сваливались у него с ног». Третий вариант: эти следы были оставлены намеренно, чтобы бросить тень на Ральфа Пейтона. Чтобы проверить последнюю теорию, мне надо было проверить некоторые факты. Одну пару туфель Пейтона забрала из «Дикого кабана» полиция. Они были абсолютно чистыми, потому что в тот вечер их не носил ни Ральф, ни кто-нибудь еще. По мнению полиции, Ральф в тот вечер носил вторую пару точно таких же туфель. Действительно, как я выяснил, у него их было две пары. Если моя теория правильна, то в тот вечер убийце надо было носить вторую пару Ральфа, а самому Ральфу – третью похожую пару! Я с трудом мог поверить, что он привез с собой три пары абсолютно одинаковых туфель – скорее всего, его третья пара была ботинками. Я попросил вашу сестру провести небольшое расследование по этому поводу, сделав упор на цвет обуви, для того – и я это открыто признаю, – чтобы скрыть истинную причину моей заинтересованности.

Вы знаете результат ее изысканий. С собою у Ральфа Пейтона была пара ботинок. Первый вопрос, который я ему задал вчера утром, когда он появился у меня в доме, был вопрос, какая обувь была на нем в ту трагическую ночь. Он немедленно ответил, что ботинки – он все еще был в них, потому что сменить их ему было не на что.

Так мы сделали еще один шаг в направлении нашего убийцы – человека, который имел возможность взять в тот день туфли из комнаты капитана в «Трех кабанах».

Пуаро помолчал, а потом сказал, слегка повысив голос:

– И еще одно – убийцей должен быть человек, у которого была возможность похитить из витрины кинжал. Мне могут возразить, что это легко мог сделать любой из живущих в доме, но я напомню вам, что Флора Экройд была абсолютно уверена, что кинжала уже не было в тот момент, когда она рассматривала витрину.

Опять наступила пауза.

– А теперь давайте подведем итог, когда нам все стало ясно. Человек, который в тот день был в «Трех кабанах». Человек, который знал Экройда настолько хорошо, что тот рассказал ему о покупке диктофона. Человек с жилкой изобретателя, у которого была возможность вытащить кинжал из витрины до того, как в комнате появилась Флора. Человек у которого была с собой емкость достаточная, чтобы спрятать в ней диктофон – например, черный саквояж, – и который находился в кабинете один, пока Паркер звонил по телефону в полицию. То есть – доктор Шеппард!

Глава 26

…И ничего, кроме правды

На пару минут в комнате повисла мертвая тишина, а потом я расхохотался и сказал:

– Вы сошли с ума.

– Нет, – безмятежно ответил Пуаро. – Я не сумасшедший. Мое внимание к вам – еще в самом начале – привлекло некоторое временно́е несоответствие.

– Временно́е несоответствие? – переспросил я, слегка озадаченный.