Читаем Знаменитые Скорпионы полностью

Между тем спор двух мастеров экрана рассудил массовый зритель, который принял «Сказание о земле Сибирской» с восторгом. В прокате 1948 года картина заняла 3-е место, собрав 33,8 млн зрителей. За эту работу Пырьев и Ладынина удостоились пятой Сталинской премии.

После этого Пырьев решил сделать перерыв в комедийном жанре и переключиться на классику – поставить «Мертвые души», «Воскресение» или «Капитанскую дочку». Но все эти проекты мастера так и остались на бумаге. Власти ждали от Пырьева оптимистических комедий, и он вынужден был вновь обратиться к этому жанру.

Автором сценария новой комедии стал (неожиданно для всех) драматург Николай Погодин. В основном он специализировался на историко-революционных драмах, но в этом случае изменил своим привязанностям и сочинил произведение под названием «Веселая ярмарка». Ладыниной (до этого игравшей молодых девушек) в нем впервые досталась характерная роль. Стоит отметить, что смена амплуа для актрисы прошла достаточно болезненно. Поначалу роль ей не давалась, она даже пыталась уйти из фильма. Но постепенно благодаря своей настойчивости и помощи партнеров по площадке актрисе удалось найти нужные краски для этой роли, и работа увлекла ее.

В этом фильме воздыхателя героини Ладыниной опять играл актер, рожденный в год Собаки – Сергей Лукьянов (27 сентября 1910 года, Весы-Собака

). С ним у Рака-Обезьяны круглая дисгармония, что означает – любовь, показанная в фильме, долго не продлится. Кстати, на съемках этого фильма Лукьянов познакомится с молодой актрисой Кларой Лучко и вскоре женится на ней. По гороскопу Лучко была Раком-Быком (1 июля 1925 года) и с Лукьяновым у нее была векторная связь – Собака является «хозяином» Быка. Это рождает сложные взаимоотношения (учитывая, что и месяцы у них находятся в дисгармонии) и позволяет предположить, что долго этот союз вряд ли бы продлился. Однако прервал его не развод, а внезапная смерть Лукьянова в 1965 году. Но это история для другой книги, а пока вернемся к герою нашего рассказа – Ивану Пырьеву.

Когда «Кубанские казаки» вышли на экран, они вызвали еще больший восторг публики, чем предыдущее творение режиссера. Такого веселого и музыкального действа советское послевоенное кино еще не знало. В 1950 году картина заняла в прокате 2-е место, собрав 40,6 млн зрителей. В том же году Пырьев и Ладынина получили свою шестую Сталинскую премию. Таким образом, после этого звездная пара Пырьев – Ладынина станет недосягаемой для своих «соперников», представителей других киносемей: Александров – Орлова, Ромм – Кузьмина, Герасимов – Макарова.

За десять минувших лет Пырьев становился лауреатом Сталинской премии шесть раз, в то время как его главный конкурент (как астрологический, так и идейный) Александров всего лишь дважды. Зато звание народных артистов СССР Александров и Пырьев получают одновременно – в 1948 году. В те годы их слава была в самом зените: Пырьев только что снял фильм «Сказание о земле Сибирской», Александров – «Весну». Свои последние Сталинские премии оба режиссера получили почти одновременно: Александров в 1950 году (за фильм «Встреча на Эльбе»), Пырьев – в следующем году (за «Кубанских казаков»).

Помимо Александрова у Пырьева имелись и другие недоброжелатели из числа его коллег. Например, многие кинематографисты-евреи считали его своим идейным врагом. О Михаиле Ромме мы уже говорили. А вот что написал в своем дневнике по поводу «Кубанских казаков» Григорий Козинцев, который хотя и был из одной астрологической команды с Быком – Змеей (1905), но по месяцу рождения являлся антагонистом Скорпиона – Овеном (22 марта

). Как написано в гороскопе: «Имеются два варианта отношений между Скорпионом и Овном: либо они сработаются, либо станут лютыми врагами». В нашем случае случилось второе: Козинцев ненавидел Пырьева как за его идейные воззрения, так и за его искусство. После выхода «Кубанских казаков» Козинцев записал в своем дневнике:

«Маркс писал о казарменном коммунизме. Пырьев выстроил на экране гармошечно-ернический. Его стараниями при всеобщей радости опять понесли с базара «Милорда глупого»…»

И еще о «еврейском вопросе» в судьбе Пырьева – там было далеко не все однозначно. Например, в дни, когда снимались «Кубанские казаки», в Москве закрыли Еврейский театр и многие его артисты остались без работы. Когда Пырьев узнал об этом, он пригласил всех в свою массовку, причем сделал это публично. Прямо во время съемочного процесса он заявил: «Почему у нас в массовке случайные люди, когда наши товарищи в беде? Вы что, не знаете, что закрыли Еврейский театр и актеры остались без куска хлеба? Как же вы могли? Я отменяю съемку! Завтра же приведите их, этих безработных артистов!»

Перейти на страницу:

Все книги серии Астрология в биографиях знаменитых людей

Знаменитые Стрельцы
Знаменитые Стрельцы

В этой книге собраны биографии самых знаменитых людей нашей эпохи, рожденных под созвездием СТРЕЛЬЦА, – больших идеалистов, жизнерадостных и великодушных, общительных и дружелюбных.Авторы – легендарный астролог России Павел Глоба и не менее известный биограф-искусствовед Федор Раззаков – объединили свои усилия, чтобы на конкретных примерах показать влияние «астрологической карты» на судьбу и характер человека. Увлекательно, с массой живописных деталей они доказывают: всё, что начертано звездами, сбывается! Вам представляется уникальная возможность это проверить, а также убедиться, как много общего у вас и кумиров, рожденных с вами под одной звездой.

Павел Глоба , Павел Павлович Глоба , Федор Ибатович Раззаков

Биографии и Мемуары / Эзотерика, эзотерическая литература / Эзотерика / Документальное

Похожие книги

Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное