Знаменитые Скорпионы

Врачи точно не могут сказать, когда они переведут Ульянова в обычную палату, потому что улучшения пока не видно. Как они говорят, организм сильно изношен работой, стрессами. Да и лет нашему всеобщему любимцу немало – все-таки 80!

Директор Вахтанговского театра Сергей Сосновский, который почти каждый день ездит в больницу к своему худруку, нанял сиделку для ухода за беспомощным и очень слабым Михаилом Александровичем. К тому же беда не приходит одна, жена Ульянова тоже сильно больна. Так что навещать в больнице мужа, с которым они прожили всю жизнь, она не может…»

В больнице Ульянова навещала его дочь Елена. Последняя вспоминает:

«В день смерти отца мы с моей дочерью Лизой приехали к нему, по сути, чтобы попрощаться. У отца началось двустороннее воспаление легких, стали отказывать сердце, почки. Это был тяжелый, мучительный уход…

В его палате стояло несколько аппаратов, поддерживающих жизнедеятельность, и все равно отец очень страдал. Он как будто бы ждал нашего разрешения, чтобы мы его отпустили…»

Ульянов умер, будучи в сознании. Он держал за руку свою жену и буквально перед уходом посмотрел ей в глаза и сжал ладонь. После чего закрыл глаза и больше их не открыл. На часах было половина девятого вечера 26 марта 2007 года.

Прощание с М. Ульяновым состоялось 29 марта. Вот как это событие описывали СМИ.

«Комсомольская правда» (номер от 30 марта, авторы – С. Хрусталева, М. Бахтиярова): «В храме Спаса Преображения Господня на Песках было тихо и светло. По иконам скользили золотистые блики солнечных лучей. На отпевание Михаила Ульянова пришли только самые близкие. На входе всем раздавали по свечке.

– Господи, упокой душу усопшего раба твоего Михаила… – слова настоятеля храма отца Александра уносились под купол.

У самого гроба застыл, как командор, Сергей Маковецкий. Глаза красные от слез. У Леонида Ярмольника – тоже.

Жена Михаила Ульянова Алла Парфаньяк тихо подошла к гробу, наклонилась, чтобы проститься с мужем. Потом вдруг раскинула руки, словно не желая отпускать от себя любимого человека. Следом за ней шла дочка Елена…»

«Твой день» (номер от 30 марта, авторы – Т. Тиханович, А. Фирсова, А. Строкова): «…Перед тем как родные и близкие навсегда простились с легендой отечественного кино Михаилом Ульяновым, в его родном Театре имени Вахтангова состоялась гражданская панихида. Бесконечная очередь коллег и поклонников на несколько часов блокировала пешеходное движение на узких улочках Арбата.

– После смерти Ульянова наша страна осиротела, и мы еще не понимаем, кого потеряли, – сказал Иосиф Кобзон, с трудом сдерживая слезы. – Сегодня скорбит вся страна, и это не скорбь любопытных, а скорбь людей, которые не понимают, как жить дальше без этого человека.

Проститься с коллегой, другом, кумиром пришли Владимир Этуш, Олег Табаков, Александр Абдулов, Александр Калягин, Леонид Ярмольник, Людмила Касаткина, Владимир Жириновский и тысячи простых поклонников.

Сцена Театра имени Вахтангова была мокрой от слез, а зал был полон ароматом цветов – белых лилий – их больше всего любил Михаил Ульянов. Для того чтобы увезти на кладбище все цветы, которые положили к гробу Михаила Александровича, не хватило большого автобуса. А чтобы понять потерю, не хватит и целой жизни.

Дольше всех у гроба задержался актер Александр Абдулов. Он словно не мог поверить, что великого актера больше нет. Молча поклонившись учителю и перекрестившись, он покинул театр…» (По злой иронии судьбы, спустя девять месяцев Абдулов тоже уйдет из жизни. А о том, что у него рак легких, он узнает уже в августе. – Ф. Р.

)

«Комсомольская правда»: «…Алла Парфаньяк не сразу смогла появиться на панихиде в Театре Вахтангова. После отпевания ей стало плохо, и ее поили сердечными каплями в гримерке. А потом Юлия Борисова проводила вдову в ложу, где обычно сидел во время спектаклей Михаил Ульянов.

Опираясь на палочку, поднялся на сцену высокий и сильно похудевший Юрий Яковлев. Он шагнул к гробу, и ноги его буквально подкосились. Юрий Васильевич положил лилии и долго печально смотрел на своего «боевого соратника»…

За руку подвели совсем седого Кирилла Лаврова, который, несмотря на плохое самочувствие, все же прилетел из Петербурга, чтобы в последний раз увидеть друга.

– Дорогой Миша, начиная с «Братьев Карамазовых» ты меня называл братом Иваном, а я тебя – братом Дмитрием. И так всю жизнь. Я хочу поклониться тебе от всего Питера – от театра Товстоногова, от всех зрителей, которые тебя боготворят. Пока мы ходим по земле, мы будем тебя помнить. (Лавров уйдет из жизни ровно через месяц – 27 апреля. – Ф. Р. )…»