Знаменитые Стрельцы

Учитывая, что слава рок-группы «Машина времени» началась именно после того, как она «припала к истокам» – запела по-русски, можно смело сказать, что этим она обязана Советской власти, которая была горячим сторонником приобщения своих граждан к родной литературе, в том числе и к поэзии. Будь иначе, никогда бы «Машина времени» не стала столь популярной среди советской молодежи, которая отличалась от нынешней тем, что много читала (начиная от «Госиздата» и заканчивая «самиздатом»). Именно на волне этого интереса к чтению в СССР стали популярны сначала барды и поэты, а потом и рок-музыканты. И здесь мы подходим к другому фактору, повлиявшему на нашего героя и его коллектив, – политике.

Время, когда Макаревич пришел в рок-музыку, наложило свой отпечаток на его поэзию, корни которой, как уже говорилось, уходят в декадентство. На дворе было самое начало 70-х, когда советская идеология, напуганная чехословацкими событиями августа 68-го и началом еврейской эмиграции из СССР (с 1971-го), резко повернула руль своего пропагандистского аппарата в сторону державного курса. В той же эстраде это выразилось в том, что были отодвинуты на задний план (их убрали из телеэфиров, сократили тиражи грампластинок и т. д.) исполнители еврейского происхождения (Майя Кристалинская, Вадим Мулерман, Аида Ведищева, Нина Бродская, Лариса Мондрус и др.), а вместо них на эстраду пришел настоящий интернациональный десант из представителей Центра (РСФСР) и союзных республик (Лев Лещенко, София Ротару, Кола Бельды, Виктор Вуячич, Валентина Толкунова, Юрий Богатиков, Сергей Захаров, Евгений Мартынов, Надежда Чепрага, Роза Рымбаева, Тамара Шакирова, Геннадий Белов, Яак Йоала и др.). Появление этого десанта, который должен был символизировать нерушимую дружбу советских народов, заметно обогатило тогдашнюю эстраду, влив в нее свежую и мощную струю.

Однако у этого державного курса были и свои противники из числа все той же либеральной интеллигенции. В основе их протеста лежало два мотива: страх за то, что державный курс навсегда похоронит их мечту о либеральных свободах, и чувство солидарности с изгнанными с эстрады соплеменниками (ведь многие советские либералы были евреями, в том числе и наш герой – Макаревич). Этот протест имел самые разные проявления, затронув многие области литературы и искусства: кино, театр, музыку. В последней таким островком протеста стала русскоязычная рок-музыка, которая была ориентирована именно на антипафосную волну. То есть если в официальной эстраде ее исполнители прославляли коллективизм (ту же дружбу народов) и воспевали прекрасное настоящее (а также будущее), то рокеры главным образом пели о человеческом одиночестве, тоске и серых буднях. Ярким выразителем таких настроений был Макаревич. Уже в одной из первых его песен – «Продавец счастья» (1971) – речь шла о некоем человеке, который «продавал на лучшее надежды и счастье, и безоблачные дни». Но когда герой песни хотел было купить у него немного удачи, то продавец, буркнув «Нету сдачи», растворился в тумане. Вот такой «хеппи-энд».

В таком же ключе были решены и многие другие песни Макаревича той поры: «Песня про розовые очки» (1971), «Я устал», «Дай мне ответ» (обе – 1973), «Это новый день» (1974) и др. Везде речь шла о герое-одиночке, который либо «был не рад, что родился на свет», либо «устал искать рассветы в тусклых красках дня», либо «понял, что он совсем один». Короче, пессимизм и, как тогда говорили, непруха. Однако самое интересное, но эта непруха нравилась все большему числу молодых людей, поскольку уж слишком топорно и кондово выглядела тогдашняя советская идеология. На протяжении долгих десятилетий она практически не меняла свои формы, плохо поспевая за теми изменениями, которые происходили в окружающем мире. Поэтому доверие к ней со стороны молодых людей, вступавших в жизнь в 70-е годы, таяло буквально не по дням, а по часам. Нельзя сказать, что советские идеологи этого не видели (та же «разрядка», начатая в первой половине того десятилетия, во многом была попыткой властей СССР задобрить не только интеллигенцию, но и молодежь), однако жадному до демократии молодому поколению все было мало. Поэтому делать «бизнес» на этой неповоротливости советской идеологии было очень даже легко. И тот же Макаревич так и поступал, клепая незамысловатые песенки про «Хрустальные города», «Воздушные замки» и прочие эфемерные строения, которые не прибавляли ему славы как профессиональному архитектору, но помогали делать неплохую карьеру в среде молодых почитателей рок-н-ролла.

Позднее музыкальный критик А. Троицкий так охарактеризует творчество Макаревича и его группы того периода: