Знамя над рейхстагом

— Хорошо, Тытарь, — кивнул головой Алексеев. — Только в следующий раз не лезь в боевые порядки. Нечего там помощнику начальника штаба делать. У тебя своей работы хватит.

— Есть, товарищ подполковник, — потупившись, ответил капитан.

А мне подумалось: «Ну да, так ты и удержишь такого парня при себе».

Я направился на новый НП дивизии. В штабном автобусе нас оказалось семеро. Минуты через две машина остановилась в густом кустарнике. Здесь еще никого не было — ни комендантского взвода, ни оперативной группы. Прибывший со мной радист развернул и настроил рацию. Мы собрались было перекусить. Вдруг раздался возглас Курбатова:

— Товарищ полковник, немцы!

— Где? — я приоткрыл дверцу автобуса. Действительно, сотни полторы гитлеровцев с офицером во главе шли в нашу сторону. Я машинально схватился за кобуру. Лихорадочно заработала мысль «Что предпринять?» Решение пришло неожиданно.

— Курбатов! — крикнул я. — Давай навстречу им. Скажи, что они окружены, предложи сдаться.

Все, кто был в машине, выскочили из нее и залегли в кустах. Солдаты были близко, но нас еще, очевидно, не видели. Коверкая немецкие слова, Курбатов начал им что-то кричать. Наступила тишина, потом около нас затрещали кусты, и Анатолий сообщил охрипшим голосом:

— Это я. Тут рота немцев сама идет сдаваться в плен. Ого! Положение круто менялось.

— Передай, — сказал я адъютанту, — пусть разойдутся повзводно и сложат оружие. Затем отойдут на полсотню метров в сторону.

Нет, это была не уловка врага. Выглянув из-за куста, я увидел, как гитлеровцы послушно и деловито складывали автоматы и карабины на землю. Когда они потом выстроились, сзади них послышался звук автомобильных моторов и визг тормозов. Из двух грузовиков выпрыгивали бойцы комендантского взвода. Через несколько минут пленные были оцеплены. Я приказал привести командира немецкой роты. Передо мной появился бравый гауптман.

— Чем вызвано ваше решение сдаться в плен? — спросил я его.

— Неожиданностью всего происходящего. Ваши солдаты, как призраки, появились из болота, по которому никто и никогда не ходил — это я знаю точно. И хоть наши войска продолжают сопротивление, мы поняли, что это ни к чему не приведет. Ваши части все время пополняются свежими силами.

— Каким подразделением вы командуете?

— Третьей ротой пятьсот пятьдесят третьего пехотного полка триста двадцать девятой дивизии!

— Вы знаете, что в плен сдались только вот нам семерым?

— Как?..

— Да вот так. Когда вы шли сдаваться, нас было всего семеро.

— Этого не может быть!

— Ладно, идите. — Разубеждать пленного офицера я не стал. — Ну, болотные призраки, отправляйте пленных в тыл! — Это относилось уже к бойцам комендантского взвода.

Да, «призраки» сделали свое дело. Эпизод этот красноречиво говорил о том эффекте, который произвел на противника наш прорыв через болото. Гитлеровцы потеряли ориентировку и действовали без обычной организованности и целеустремленности.

Однако далеко не все подразделения врага торопились сдаться в плен. Численность немецких войск здесь не уступала нашему корпусу. И на многих участках фашисты сражались с отчаянием обреченных, бросаясь в одну контратаку за другой.

День догорел. Бой стих. На следующее утро он вспыхнул с новой силой.

Теперь уже и наша и 207-я дивизии наступали, окружая и уничтожая разрозненные группы гитлеровцев. Шло очищение Лубанской низменности от неприятеля. Фашисты пробивались на запад, отходя на новый рубеж к реке Айвиексте. Но вырваться удалось сравнительно немногим.

Только 1 августа, на третий день наступления, отгремели бои. Перед 3-й ударной армией открылись еще одни ворота на пути к Риге.

К вечеру на наш командный пункт приехали Василий Александрович Юшкевич и член Военного совета армии Андрей Иванович Литвинов. Юшкевич уже был в курсе всех наших дел.

— Ну как, представления на отличившихся готовы? — поинтересовался командующий.

— Написаны.

— Приготовь своих «болотных призраков» к построению, я буду им награды вручать. — Василий Александрович улыбнулся. — Здорово вас немцы окрестили! — Немного помолчав, он добавил серьезно: — Чтобы произошел обвал в горах, достаточно бывает один камень с вершины столкнуть. Алексеевский полк и явился таким камнем. Молодец Павел Денисович!

Айвиексте

Вот мы и вышли к реке Айвиексте — правому притоку Даугавы. Лубанская низменность осталась позади.

Наша дивизия должна была сосредоточиться километрах в пятнадцати от берега. 6 августа ближе к вечеру мы двинулись на указанный рубеж. 207-я и 171-я дивизии уже заняли свои позиции слева и справа от нас. 150-й предстояло преодолеть Айвиексте на участке шириной километров пять.