Знание-сила, 1997 № 03 (837)

Моды — всегда моды.

Такой была Москва в дни празднования своего 800-летия.

Существовал класс людей, получавших столь низкую зарплату, что на нее, помимо питания, могли купить только мыла и ниток. Ходили всегда в одном и том же. Товары часто покупали на толкучках при колхозных рынках. С толкучками этими безуспешно боролись. «Вечерняя Москва» извещала в 1947 году: «...На колхозных рынках строго запрещена торговля с рук. Тем не менее она существует. Усилиями милиции наведен порядок лишь на одном Центральном рынке». И далее: «Кое-где на окраинных рынках еще можно увидеть гадалок, людей с морскими свинками, вытягивающими билетики «на счастье». Это одурманивание легковерных происходит прямо на глазах у администрации рынков и милиции». Последнее не удивительно, людям хотелось хоть какого-нибудь счастья, поскорее забыть о войне, ее ужасах. Ведь испытания выпали страшные. Появились произведения, повествующие об ужасах, творимых фашистами на советской территории, например, повесть В. Дзюбинского «В психологической камере».

Но на юбилее Москвы, словно по уговору, старались не вспоминать войну. Забыться помогало увлечение новой модой, хотя это было развлечение в основном для состоятельных людей. Модными тогда были примерно такие же, как сейчас, объемные пиджаки и пальто, подчеркивающие солидность фигуры. Эпоха габардина и широких брюк. Журнал «Огонек» из номера в номер печатал соблазнительную рекламу особого, советского стиля, быстро ставшую нормативной, диктующей увлечения. Вновь появились антикварные магазины, многочисленные комиссионные, открылись «Магазины случайных вещей», где продавались вещи, конфискованные у репрессированных людей, и даже радиоприемники, изъятые у населения во время войны.

Культура 1947 года была, конечно, сильно идеологизированной. Чуть ли не все театры считали для себя делом чести дать пьесу «Русский вопрос» К. Симонова. Идея спектакля — объяснить американцам, что русские не хотят войны. Хотя, Бог знает, чего хотели тогдашние руководители, если держали, по новейшим сведениям, на Чукотке целую десантную армию. Михаил Ромм взялся снимать фильм по этой пьесе. Это был не единственный случай подобной дуплетности.

Режиссеры чаще всего брали материал определенной тематики: в театре имени Ермоловой шла пьеса «Люди с чистой совестью» по запискам П. Вершигоры о партизанском соединении Ковпака. ЦДТ поставил пьесу С. Михалкова «Красный галстук», сюжет ‘которой в последующее время мог бы показаться «чересчур проблематичным»: пионер снимает с себя галстук и бросает в лицо товарищам.

Ведущей темой газет стала шпиономания, почти в каждом номере сообщалось о раскрытии шпионских организации то в Польше, то в Югославии, то еще где-то... Ужасающие, леденящие душу подробности. Не отставало и кино. Чуть ли не как отклик на шпионские страсти появился хрестоматийный для советского приключенческого жанра «Подвиг разведчика». Актер Павел Кадочников, сыгравший главную роль в фильме и до того снявшийся из серьезных работ в «Иване Грозном» С. Эйзенштейна, быстро стал знаменитостью и готовился уже к новой роли в экранизации «Повести о настоящем человеке» Б. Полевого, которая «по правильности» шла тогда на втором месте следом за «Молодой гвардией» А. Фадеева. Фильм по «Молодой гвардии» снимал режиссер С. Герасимов. Литературным событием года было присуждение Сталинской премии будущему диссиденту и эмигранту Виктору Некрасову за повесть «В окопах Сталинграда». Знал бы Сталин...

Невероятно популярным был, конечно, спорт. Футбольные матчи между «ЦДКА» и «Динамо» собирали полный стадион. Массовые выступления физкультурников на «Динамо» стали 7 сентября составной частью праздника.