Знание-сила, 1997 № 03 (837)

Так или иначе, но, по-видимому, Даждь-бог первоначально связывается с южными славянами. Однако при принятии для Даждь-бога роли солнечного божества значительные трудности возникают при попытке непротиворечиво истолковать контексты «Слова», в которых речь идет о «силах Даждь-Божьих внуков», если не апеллировать к «отцу богов и людей», «подателю жизненной силы и всех земных благ» греческому Зевсу или архаическому облику римского Юпитера. Троянскую войну, согласно античным источникам (Еврипид — «Елена»; Прокл — «Хрестоматия»), надо рассматривать как желание Зевса «уменьшить бремя земли», то есть уничтожить значительную часть людского населения земли. Сама Елена Прекрасная была замыслена как потенциальная причина раздора между ахейцами и троянцами, призванная погубить и тех, и других. В «Слове», после сравнения войны, развязанной Олегом Гориславичем, с Троянской, с «сечами Трояни», идут такие строки:

Тогда,

при Олз Гориславличи

сяшется и растяшеть усобицами,

погибашеть жизнь Даждь-Божа внука,

вь княжихъ крамолахъ

вци человксмь скратишасъ.

И гибель Даждь-Божьих внуков, и сокращение века людей не являются ли поэтической референцией античного мотива истребления Зевсом человеческого рода в Троянской войне? Дополнительное уточнение, сделанное автором после вышеприведенных строк: Тогда по Руской земли ртко ратаевъ кикахуть.., также говорит, что он и в этом случае отделяет гибель внуков Даждь-бога от аналогичных трагических последствий междоусобной войны, прокатившейся по Русской земле.

Многовековая история бессмертного сюжета похода ахейцев на Трою имеет огромную исследовательскую литературу. Сошлюсь только на работу М. Е. Грабарь- Пассек, в которой она точно определяет исключительно важную роль троянской истории во всей средневековой европейской культуре: «Для писателей раннего средневековья сама история Троянской войны была отправным пунктом при изложении истории вообще — если дело шло об истории светской — так же, как библейские сказания Полагали начало изложению всего мирового процесса, начиная с сотворения неба и земли, животных и человека»[* Грабарь-Пассек М. Е. Античные сюжеты и формы в западноевропейской литературе.— М.: Наука, 1966— С. 198-199.]. Вот потому автор «Слова» и начинает перечисление ожесточенных и кровавых войн с Троянской войны, со сражения под стенами Илиона: Были счи Трояни... Автор знал греческий и латинский, он был знаком с историей Рима, знал о войнах, которые вел император Траян, но сама идейная и художественная задача, которую он решал, стремясь создать у читателя негативное отношение к междоусобной войне, не допускает обращения (как полагает Б. А. Рыбаков) к образу и имени Траяна как образца мудрого, доброго и справедливого властителя; автор «Слова» использует его как инициатора междоусобиц и гражданской войны.

Автор «Слова», естественно, мог не знать, где проходили восточные границы империи Траяна в I—II веках, но где проходили границы Восточной Римской империи, то есть Византии, в его время он знал точно. Вот мы и вышли на требуемое определение исторической реалии, скрывающейся под «Землей Трояни». Последствия этой атрибуции для герменевтики «Слова» весьма значительны. Во-первых, подтверждается справедливость взглядов Вяземского о влиянии древнегреческой поэтической базы на творчество автора «Слова». Подлежат основательному пересмотру многие установившиеся положения поэтики «Слова», прежде всего — его литературные истоки, характеристики личности и направленности творчества автора и Бонна, лингвистические и художественные интерпретации богов и других персонажей, упоминаемых в «Слове», и многое другое. Довольно уверенно можно полагать, что «внук Велеса» — последователь все того же Гомера, а «седьмой век Трояни» — это седьмой век существования Византийской империи. Чтобы убедиться в результативности такого подхода к проблеме «Трояни», проверим оперативно, например, последнее утверждение о «седьмом веке Трояни».

Известно, что разделение Римской империи официально произошло в 395 году, то есть отсчет времени существования собственно Византийской империи, Византии надо начинать с конца IV века. Вычтем из 1068 года год 395-й: получим, естественно, 673 года, то есть как раз седьмой век существования Византии как исторической и главным образом культурной преемницы Трои, Троады, Троянской земли, «земли Трояни».

Понимание «Трояки» как Византии превосходно согласуется и с другим контекстом «Слова», где говорится о «тропе Трояни», «рыскать» в которую автор «Слова» предлагал Бояну.

Изображение битвы троянцев с ахейцами на греческой вазе

Изображение битвы с гравюры В Фаворского «Слово о полку Игореве»