Знание-сила, 1998 № 07 (853)

Если территории будущей Франции (западная часть империи Карла Великого) и будущей Германии (восточная часть империи Карла Великого) были относительно едины в этническом и культурном отношениях, то единство промежуточной территории было весьма сомнительно. Старший внук получил из наследства Карла Великого итальянские владения, не так давно отвоеванные у короля Дезидерия, бывшее королевство Лонгобардов. Последний король Дезидерий, просвещенный варвар, изо всех сил пытался сохранить блеск былой античной культуры, но был завоеван Карлом Великим.

Итак, старший берет то, что его дед завоевал в Италии, и коридор между владениями братьев, территорию примерно в полторы тысячи километров в длину и около двухсот километров в ширину по течениям Рейна, Роны, Мааса и Шельды. А здесь все смешано и спутано, население говорило на двух диалектах. И в будущем это — трагическая проблема Западной Европы, со временем названная проблемой Эльзаса — Лотарингии.

Они столько дрались, столько воевали! И тем не менее один из эпизодов сыграл, как мы понимаем теперь, значимую, знаковую роль в судьбе Западной Европы. В сущности, с этого все и началось. Оглядываясь на свое прошлое, современные французы связывают начало, корни своей национальной истории именно с этим разделом. Хотя начало было довольно бледным. Никаких признаков будущей великой могучей Франции нет. Заштатное западно-франкское королевство, последние заштатные Каролинги. Чего стоят только их прозвища! Началось с Карла Лысого... Дальше — больше. Людовик Заика, Карл Толстый, Карл Простоватый. Последний из правителей Каролингов Людовик V имел прозвище Ленивый. Какие-то умилительно наивные, но не особенно возвеличивающие их прозвища. Между прочим, «ленивый» употреблялось тогда в ином значении, чем употребляем мы сейчас. Как правило, ленивым королем называли неудачливого, недостаточно энергичного правителя или человека невезучего.

Смена же династии, как я полагаю, была связана больше всего с назревшей новой внешней опасностью для западно-франкского королевства. Хотя есть разные суждения на этот счет.

Опасность пришла с севера, со Скандинавского полуострова. Это были викинги, норманны, как их называли. Они настолько стали беспокоить северное побережье Франции, что жизнь населения сделалась снова такой же тревожной и незащищенной, как во времена великого переселения народов. Норманны были ужасом, бичом Западной Европы. Со своих каменных островов и полуостровов они пришли как добытчики. Грабеж был нормой их жизни, способом добывания материальных благ. И северное побережье Франции, этот лакомый кусочек, французским правителям пришлось им уступить. Поэтому-то эта часть земли и вошла в историю под названием Нормандия.

Норманны остановились под Парижем. И успешная его защита графами Робертинами Парижскими — начало будущей династии Робертинов, которые из-за прозвиша двух из них — Капет — войдут в историю как Капетинги.

«Капет» — прозвище от любимого головного убора: шапки, которую они любили носить, своеобразной удлиненной формы, отдаленно напоминающей будущую пилотку. Их успех в борьбе с норманнами в обороне Парижа предопределен был энергией, напором, тем, что среди них были такие, как Роберт Сильный, основатель династии. Само прозвище уже другое и человек другой. Быть прозванным «сильным» в эпоху силы — значит получить признание. Но надо сказать, что его успеху способствовало и географическое положение Парижа. Тогдашний Париж располагался на острове Ситэ (теперь это один из районов Парижа). Окруженный и защищенный водой и болотами, он был страшным захолустьем, которое даже норманнам захватить было трудно. Но прославившись при обороне Парижа, Робертины обрели заслуженный имидж защитников независимости наметившегося западнофранкского королевства. С ними стали связывать какие-то надежды.

И второй фактор, который привел их к власти, очень любопытный и для X века необычайный. Гуго Капет, будущий первый Капетинг, двигаясь к трону, нашел поддержку в лице влиятельных интеллектуалов своего времени. Явление совсем не типичное, если учесть, что он, полуварвар, понял влияние и значение интеллектуалов. А интеллектуалами были епископ города Реймса Адальберон и его ученый секретарь Герберт, примечательнейшая фигура, будущий папа Сильвестр II (с 999 по 1003 год). Сильвестр II, ученейший, образованнейший человек своею времени. О нем впоследствии стали говорить, что, вероятно, он колдун и чернокнижник, потому что обычный человек столько знать не может. Эти люди поддержали первого Капетинга, провидчески ощущая, что миссия защиты, обороны и даже географическое положение Ситэ и Парижа существенны для судьбы будущего королевства. Но это еще не все. Формирующаяся Франция имела своим ядром владения Робертинов, Иль-де-Франс. В переводе это означает Остров Франции, или Французский остров, потому что Ситэ, окруженный водой и болотами, воспринимали вначале как маленькое островное королевство, важное тем, что оно держит границу против норманнов. Вот с этого, собственно, и начинается формирование Франции.